С Летовым исчез честный социальный функционер — он присматривал за беспризорными юношескими душами
У каждого, кто в музыке ориентирован более-менее серьёзно, есть такой тёмный угол в душе, где сидит Егор Летов. Вот он старожил этого архетипического угла или чердака. Вообще он такой герой позднего романтизма XIX века, из которого, как считают некоторые спецы, появились и фашизм и коммунизм. Ботаник-бомбист, размахивающий напалмом. И от того напалма света больше, чем вреда окружающим, и сам весь в ожогах этот герой его. Такой регистратор мрачной правды.
Его альбомы — это отчёты прописанные с бухгалтерской точностью. В общем, мы все его любили за то, что он умел ненавидеть. Ненависть – самая яркая, самая жгущая его краска. Обычно такая краска быстро прожигает. Однако он продержался дольше всех, он дожил до «долгой счастливой жизни» и дал знать, что остался не в начале 90-х, но стал достойным сонграйтером и действующим гражданином своей страны в 2000-х.
С Летовым исчез честный социальный функционер — он присматривал за беспризорными юношескими душами. Он делал эту титаническую работу достаточно долго. Это целая педагогика, как у Макаренко. Он вставлял в уста поколению слова ненависти и презрения, и выводил людей из «немых» суицидальных тупиков. Тупая бессловесная ненависть гораздо опаснее беснующегося хаоса.
Летов точно определял место прорыва и превращал отморозков в бунтарей. Если ты пишешь песни, то есть такой угол в душе или чердак, где сидит Егор. Он оттуда постанывает, подвывает, орёт иногда. Его голос — часть индустриальной симфонии страны, которой сорвало башню.
Самые мощные его краски — это ненависть и абсурд. Если Сартр говорил: «Ад — это другие», то послание Летова – «Ад — это я и ты». Летов – крайний левый полюс в рок-поэзии. В его абсурде много юмора, самоиронии, у него все «х…» в нужных местах и если их запикать, то можно всё завалить.
Посмотрите на него: очки, полуулыбка, местами разлитой умняк и философия — он интелектуал. Когда говорил, производил впечатление застенчивого парня. Страстный фанат футбола — опять же не русского. Лимонов, Курёхин, весь этот парадоксальный социализм и связи с НБП — это всё фишки практической философии Летова.
