Тех, кто по-настоящему размывает свою личность кельтикой или чем-то подобным, очень мало
Бывает так, что одна подруга называет её Сашей, а другая, находясь тоже рядом, Варьянис. Не множась, а просто разложив своё «русское» и «кельтское» по разным полочкам, живёт моя знакомая студентка из Высшей школы перевода МГУ. Вообще-то таким людям свойственна жизненная цельность и пластика, если уж англичане, шотландцы и ирландцы стали для неё родней, то не хочется загонять их в хобби. Немного занимается языком с детьми, надеясь и в дальнейшем работать по специальности. То есть по любви.
Я нашла её по Интернету на одном социальном сайте. Мимо пройти просто невозможно. С рыжими до оранжевости волосами, с вплетёнными в них зёлеными и розовыми ленточками, улыбчивая Саша бьёт своей радужной энергией даже через все экранные жидко-кристаллические штуки. Тогда она мне показалась маленькой янтарной брошкой, которую путник прикалывает к своему плащу вместо фибулы, если верить сказке про леприконов, которые придумывает она сама.
На встречу на Пушкинскую площадь ко мне пришла точно Саша Николаева, даже не в плаще из старой плюшевой гардины и не в леприконской широкополой шляпе. Варьянис явно пряталась где-то неподалёку и не показывалась мне на глаза. «Где же ленточки в волосах?» - спросила я. И Саша ответила, что она перестала с этим экспериментировать, когда ходит в университет или на такие встречи, потому что люди плохо на них реагируют. Она просто стала отгораживать свои миры, оставляя себя обычную – для нас, и лишь открываясь по-настоящему для своих друзей.
– Я – Александра, в переводе с греческого моё имя означает «защитница». Я – Варьянис, что в переводе с квенья, языка высоких эльфов, тоже означает «защитница», я сказочница, ведьма-хранительница, я шотландский и ирландский танцор, универсальный подниматель настроения, горе-фотограф, менестрель, сестрец, учитель английского, девочка-лето, куст жасмина, Дуг Сполдинг, Том Сойер, Пеппи Длинный Чулок.
Язык квенья мне не знаком, ларчик просто открывается: его, как и многие другие, придумал Профессор, английский писатель, лингвист, филолог Джон Рональд Руэл Толкин, родоначальник «фэнтези» в литературе, автор знаменитой трилогии «Властелин колец».
В Москве у станции метро «Октябрьская» есть тусовка, где кельты мешаются с ролевиками, а панки со скинхедами. Всё началось в начале 90-х, когда в Нескучном саду появилась команда «Эгладор», собиравшая на свои концерты толкинистов. Эгладор – это придуманное Толкином заповедное поселение эльфов.
Воистину, «нам не дано предугадать…» Жизнь Профессора всегда была слишком «формальной», а уж о штюрмерстве Толкин и не помышлял. Был ортодоксальным католиком, оксфордским профессором англосаксонского языка, английского языка и литературы. Вместе с другом Кэролом Льюисом состоял в литературном обществе «Инклингов». В возрасте сорока семь лет получил звание Командора Ордена Британской империи от королевы Елизаветы II. Руководствуясь красотой звучания, Толкин создавал искусственные языки, среди них квенья, или язык высоких эльфов; синдарин, язык серых эльфов.
Саша-Варьянис уже давно в Эгладор не ходит, потому что превратился он в Поганище. Сегодня на одном из форумов поклонники кельтской и скандинавской мифологии обсуждают, как вычистить Эгладор, их маленький Авалон в Москве, от тех, кто «пиво пьёт и водку жрёт». Вспоминают ранний Эгладор, который возник с благородной целью выпить пива, петь песни. Есть люди, которые перестали ходить в Эгладор, превратившийся в Поганище, но многие мечтают решить проблему размежевавшись, «гнать панков из Эгладора», но их мнение встречает напор «лучше живот от пива, чем горб от работы», «нужно давить толчкофф», то есть толкинистов.
Известный московский социолог Татьяна Борисовна Щепанская, написавшая не одну работу, посвященную традициям городских субкультур и современному городскому фольклору, размышляя о практике молодёжного протеста, считает, что порой уместно говорить о «субкультуре» и «контр-культуре». Если «субкультура» это просто «слой», «страта», «подсистема» в обществе, то «контр-культура» несёт в себе пафос противостояния культуре как таковой. В случае с кельтами или ролевиками (реконструкторами), которые называют себя представителями различных рас, описанных у Толкина (эльфами, энтами, орками, гоблинами, хоббитами), они приходят порой в Эгладор с мечами и в плащах, с макияжем, слово «контр» произносить вообще-то не хочется, ведь, по сути, речь идёт о социальной терапии. Не знаю, как сейчас, но одно время в Санкт-Петербурге существовал клуб, куда вполне респектабельные люди приходили, переодевались в персонажей, брали куклу и так опосредованно говорили о своих проблемах.
Татьяна Щепанская как-то ненавязчиво из особенностей игр и времяпрепровождения молодёжи делает очень важный вывод: «Отношение к насилию – один из главных различительных признаков, определяющих границы между разными сегментами молодежной культуры. В общем, несмотря на весь свой пацифизм, хип-культура довольно подробно разрабатывает мифологию насилия. Правда, практикует его лишь в символических, виртуальных и игровых формах». Если где-нибудь в лесу разыгрываются сражения «эльфов с гоблинами», то не факт, что вместо арбалетов, мечей и луков эти люди не возьмут в руки настоящее оружие. Если одни предпочитают уходить из зон насилия, то другие – из-под общественного контроля насилия.
Как объясняет Саша, кельты, к которым причисляет себя она, это не толкинисты. Тех, кто по-настоящему размывает свою личность кельтикой или чем-то подобным, становясь вместо ваней волковых шоннами о’брайенами, очень мало. В большинстве своём «кельты» - народ улыбчивый и весёлый.
Кстати, Щепанская говорит, что взгляд и улыбка для неформалов – это опознавательный взгляд. На профиле Саши закачано порядка пятисот фотографий, где она и её друзья танцуют в килтах, гуляют, как ведьмята, по городу в забавных шляпах накануне Самайна, кельтского Нового года, который отмечается 1 ноября… Они в оранжевых и зелёных куртках, как у лепреконов, маленьких старичков-сапожников из ирландского эпоса («чтоб было легче прятаться в траве»), с ленточками в распущенных длинных волосах («чтобы ветер гулял»), катаются на лошадях, пускают мыльные пузыри и размахивают флагами… А еще слушают свою любимую команду из Санкт-Петербурга «Башню Rowan». Её солистка простая русская женщина Тикки Шельен в янтарных бусах, в чёрной шляпе под скрипку поёт про Скандинавию, про праздное шатанье в городе призраков, осенние листья в лужах, кофейни, где сигаретный дым и обещанный кофе.
Здесь стоит внести уточнение, поскольку некоторые кельты изучают и вводят в свою московскую повседневную жизнь, друидские обряды. Могут сыграть, например, кельтскую свадьбу. Когда-то Плиний писал, что среди друидских обрядов бывают и кровавые, связанные с жертвоприношениями животных и людей, совершаемые в Стоунхендже… Но московские кельты всё это, конечно, не реконструируют, взяв из тех времен лишь любовь к простым радостям земли. Своими религиозными взглядами Саша называет веру в чудеса.
Одно из любимых занятий современных кельтов - литературное творчество. И если героиня романа Лены Элтанг «Каменные клёны» ведьма Саша Сонли, где «тайна ведьминого пансиона, дыхание Ирландского залива, причудливые легенды Уэльса», ведёт дневник, то и дело заглядывая в мамин травник, Саня-Варьянис (у неё есть еще одно кельтское имечко - Мар О’Мур) пишет повесть про то, как сегодня живётся ведьмам, и замечательные сказки про лепреконов. Там старички, которых часто недолюбливали окружающие за жадность, как будто очищаются: ведь каждый путник может зачерпнуть из их горшочка пригоршню света – выпить ли, умыться ли, не столь важно, главное, что благословение небес пребудет с выпившим во веки веков, а также с детьми его и внуками, если будут и они этого достойны.
На своём профиле она описала своё жизненное кредо: «Нас невозможно сбить с пути, нам по фигу куда идти». «Неужели? Не похожа ты на бревно, плывущее по реке». Отвечает про "по фигу": «Это что-то вроде боевого марша для меня. Значение - не то, что всё равно, куда идти, а то, что куда бы ни повернула дорога, по ней можно будет пройти так, как нужно, и пытаться сбивать с пути при этом – бесполезно».
Спорить с рыжеволосой вредной ведьмой мне совсем не хочется, ведь любит она гитару и флейту, удивляться миру, встречать хороших людей, улыбаться, мурчать, петь, жить ярко, путешествовать, лето, вязать, быть рядом, вино из одуванчиков и ходить босиком….
