«Словно фигурки в театре теней, они продолжали действовать, как в прошлом, стараясь произвести на нас впечатление сложным имперским протоколом, придворными церемониями, своим дурбаром и инвеститурами, своими парадами, ужинами и вечерними платьями, своими помпезными заявлениями» (Джавахарлал Неру)
Революция – продукт не столько деятельности антисистемных сил, сколько бездеятельности самой Системы. Отказываясь от реальных революционных изменений (Большой Модернизации), прибегая к насилию, симулируя, имитируя ради консервации комфортного, как ей кажется, status quo, Власть своими руками формирует революционную ситуацию. Ловкому революционеру остается лишь занять удобную позицию и подтолкнуть падающего.
В какой-то момент Государство уже не способно воспроизводить стратегии, знания. Принимающие решения вельможи из-за собственной нерешительности и медлительности становятся заложниками бюрократии. Аппарат же пуще смерти боится обновления управленческого софта – чревато! Потерей привилегированного положения если не всех, то уж точно – каждого. И Бюрократия отвечает горе-модернизаторам саботажем, «итальянской забастовкой»…
[Доминирующим становится ощущение, что Власть ветшает. Кажется – Власть просто выходит из моды, самое время подумать о будущем сезоне].
…Параллельно идёт поиск - смыслов, технологических решений, кадров, энергетик, ресурсов. Завершается процесс накопления пассионарного потенциала. Силовые центры дробятся и перемещаются, в конечном счёте из Высоких Кабинетов – на Улицу. При этом каждый считает себя как минимум спасителем Отечества…
[Каково же будет их разочарование, когда станет ясен замысел Модератора].
…А Массы? На фоне отсутствия внятной скрепляющей Идеи, монопольной в общественном сознании становится идеология потребления. Общегосударственные интересы подменены интересами отдельных групп, экономические – коммерческими. Массы завороженно наблюдают за происходящим. Выжидают. Готовятся потребить привычную порцию грядущего зрелища. Устраиваются поудобнее. Они ещё не знают, что им вскоре предстоит стать участниками грандиозного спектакля…
[Равнодушие и выжидание. Обманчивая предгрозовая тишина].
…Улица доживает последние мирные месяцы.
Разочарование обернётся озлоблением. Разрушение образов – насилием. Молчаливое большинство перестанет быть молчаливым. Десакрализованная власть для него – как кровоточащая рана одинокого пловца для акул.
У Бюрократии сильно развита интуиция. И осознание того, что “что-то идёт не так” нарастает. Она чувствует изменение настроений и боится собственной тени. Деморализованная и дезориентированная, она готова использовать любую возможность. Она привычно терпит около себя исключительно плюшевых, податливых, как ей кажется, абсолютно управляемых исполнителей, которые, продолжая (пока!) ее обслуживать, уже прицениваются к новым хозяевам. В предложениях от услужливых посредников недостатка нет, и как результат – Власть привычно окружена доброжелательно-лояльной толпой профессиональных политических шулеров.
Вместо поиска новых форм – многократно пережеванные (“проверенные”) политтехнологические трюки. Первую скрипку играют силовые структуры – предположительно единственная сила, способная законсервировать ситуацию, дотянуть до лучших времён.
Вместо созидания, выявления и инкорпорирования потенциально продуктивных элементов, укрепления системы путем усложнения – подавление возможных точек инакомыслия, альтернативных взглядов, максимальное упрощение (примитивизация) дискурса.
Это выход для Власти и… в этом ее приговор.
Тотальная имитация как сомнительный гарант несокрушимости и безальтернативности Власти. Вчерашние технологии, вечно-позавчерашние лица и… привычно отрицательный результат…
[Увеличение силовой составляющей неизбежно компенсируется снижением составляющей интеллектуальной. Упрощение усиливает до критической точки позиции сторонников простых решений непростых задач].
…Подавление общественной мысли, подмена её злокачественным политтехнологическим суррогатом неуклонно увеличивает пропасть. Склонность к силовым решениям приводит к отчуждению. Экономическое неравенство порождает безнадегу, кастовость – классовую вражду. В разрыве связей, в неистово-равнодушном молчании масс, в стирании смыслов, в нарциссизме, потере элитами чувства меры кроется обреченность. А на месте возможной точки сбора – лишь пепелище, обгорелые останки самосожжённого Центра.
Истончаясь, костенея, Система отталкивает от себя все живое. Стремительно растёт список вопросов, на которые уже никто не в состоянии ответить. Фатальность дискурса становится очевидной. Время имитации и профанации подходит к концу – на кону по-настоящему высокие ставки. Формируется новый структурный дискурс.
Теряя связь с обществом, власть тем самым добровольно маргинализуется.
...Окно возможностей открыто...
