Мама, что это творится?!

Иногда я думаю, что ощущение боли свойственно земле не меньше чем нам, людям. Что и она также терпит страдания... Сколько может... Пока наконец боль не перейдёт возможность терпеть. Пока она не найдёт расщелину на каменной оболочке земли и не пробьётся вдруг ключом чужого несчастья. Если несчастье вообще может быть – чужим...  

В редакцию забежал житель Островца Валерий Мальдис.

 - В лесу за Задворниками я обнаружил неопознанную могилу. –  сказал он. – Может быть, захотите посмотреть? Провести, если можно так выразиться, журналистское расследование...

Естественно, я хочу посмотреть, и ближе к полудню мы направляемся в Задворники. Дорого ведёт нас через деревню, через охотничий хутор.» Вот тут налево поверните, - командует Валерий, тут направо, тут опять налево...» И когда в виражах лесных дорог я уже теряю последнюю ориентацию, он наконец командует: «Тормозите! Приехали...»

Мы остановились в том месте, где непролазно густой лес рассекается прямой, как стрела, просекой. Ровной и гладкой – ни одного дерева. И только в одном месте этого неестественного безлесья растёт себе стайка белоствольных берёзок. Не поднялся у дровосека на них топор.

 - Потому что среди берёзок–то этих и находится могила, к которой мы пришли. – говорит мой проводник.

...Могила необычна: длинное, в человеческий рост надгробье, увенчано низеньким (сантиметров 15) памятником с лаконичной русской надписью: «Левина Э.П., 1902 - 1944 годы».

И всё – ни креста христианского, ни звезды еврейской, ни полумесяца мусульманского. С тыльной стороны памятника, почистив от мха, находим ещё одну дату: 19. Х1. 1953. Это, очевидно, дата установки памятника.

1944-ый... 1953-ий... должны быть люди, которые были свидетелями - или до которых хотя бы доходили слухи - о тех событиях. Направляемся в деревню – к Леонарде Брониславовне Наймович (Мялешка), которая родилась в 1928 году и всю свою жизнь живёт в Задворниках.

Леонарда Брониславовна ни минуты не думает над моим вопросом.

 - А как же, знаю. – отвечает она. – Там похоронена Левина. До войны семья Левиных жила в Гудагае. Всех их я помню. Сам Левин был так себе на вид – худощавый, щуплый. А жена его – настоящая красавица. Глаз не отвести, какая красивая женщина. И два хлопчика у них росли. Сыновья. Тоже красивые.

Когда немцы пришли сюда, Левиным пришлось скрываться. В лесу между Задворниками и Дровяниками они вырыли землянку и жили в ней. Питались, чем могли. Время от времени посреди ночи приходили к моей будущей свекрови – Петрунеле Наймович – а она пекла им хлеб. Тайно всё делалось. Время такое было, что неясно кого бояться. А лучше всего – всех.

Кто только не приходил в нашу деревню: и немцы, и русские партизаны, и польские, и власовцы какие - то... В тот раз деревню заняли польские партизаны. С двух сторон деревни выставили патруль – в деревню пускают, а назад уже не выйдешь. Чтоб не мог выдать. Неделю целую они стояли в Задворниках. На нашем заднем дворе разместилась их полевая кухня. Партизаны резали коров, которых пригнали с собой, и варили их в громадных котлах. Разговаривали между собой по-польски, не называя имён – по птичьему обращались друг к другу: шпак, врона... (скворец, ворона)

...В тот день забежала ко мне подружка годка на два старше меня. Мой старший брат к нам присоединился, и мы втроём присели на лавочку перед хатой побеседовать. Шутили, смеялись (война - то войной, а юность всё равно своё берёт), и вдруг с соседнего двора донёсся крик. Да какой... Б-г мой! Будто с женщины (женский был голос) живьём сдирали кожу. Минута за минутой проходит, а леденящий душу крик всё нарастал.

- Мама, что это творится? – забежала я в хату.

Мать стояла посреди хаты, закрыв уши ладонями, и плакала. «Левиниху поймали, - сказала она, рыдая, – а теперь пытают. Чтобы показала, где прячутся остальные евреи.»

Не знаю, сколько времени кричала несчастная Левина - десять минут, десять лет? – казалось, что время остановилось. Наконец она затихла. Убили? Нет. Раскрылись ворота в соседнем доме, и женщину вывели на улицу. Измордованная, избитая до полусмерти она едва переставляла ноги. Качалась со стороны в сторону. Партизаны подгоняли её острыми пиками.

- Что творите, звери?! – не выдержав, закричала моя подруга.

Партизан замахнулся на неё пикой. И она замолчала.

Рассказывают, что её ещё долго таскали по лесу – заставляли показать еврейское тайное укрытие. Но в землянке ведь дети её были. Сыночки её. Кровиночки. Какая мать выдаст своих детей? Легче самой смерть принять. Даже и мученическую...

В лесу её добили, и потом закопали. Но кто-то наблюдал за всем этим бесчинством (может, из евреев кто-то, издали?) И после войны на её могиле поставлен был памятник. Кто и когда поставил, у нас в деревне не обратили внимания. Втихоря, видать, делалось. Про детей Левиных рассказывали, что их кто-то сначала в Вильню переправил, а потом – в Израиль.

А знаете, один из сыновей приезжал потом в Задворники. Хотел забрать мамины косточки перезахоронить. Я его и не узнала – большой вырос... С лесником вместе они весь лес обошли, но могилу так и не нашли. А вот пару лет назад провели газопровод через лес, и могила оказалась прямо на трассе. Так страшная история вернулась к людям...

Где сам Левин? Он погиб ещё раньше жены. Попался партизанам в руки возле Дровяников. Рассказывали, что его таскали за конём. Партизан сел верхом на коня, а Левина привязали сзади. Партизан пустил коня галопом... Может ли измученный, голодный человек с конём тягаться... когда-то я знала где могила Левина.

А лучше поспрашивайте в Дровяниках.

...На лавочке перед магазином в Дровяниках грелись на солнышке две бабуси.

- Левина-то могила? А как же, знаем. В детстве мы коров частенько выпасали возле того места и очень любили забегать в лес, украшать могилочку. Сегодня одни цветочки принесём, назавтра – другие. Поначалу и памятника не было – только оградка, а потом и памятник кто-то поставил. Низенький совсем. С длинным надгробьем. А потом... Раз приходим – нету памятника. Разбитый лежит. И могила вывернута. Может, пьяные какие бушевали – не знаем мы. А места те по сей день Левиновскими называются. Черники вокруг много. Поэтому, когда по ягоды собираются, говорят: «Куда сегодня пойдём? Давайте к Левину – там черника особенная, крупная». Лес так и зовётся – Левиновский.

- Нет, как погиб Левин мы не видели, - отрицательно покрутили головами бабуси. - Родители нас на улицу тогда не пустили. Но мы слыхали от взрослых, что его затаскали конём. Нет, не немцы, а «партызанты» польские.

Один из старожилов в Дровяниках – Иосиф Казимирович Венгровский. Состояние здоровья у него такое, что с постели уже не встаёт, но память сохраняет крепкую:

- Своими глазами я не видел, как Левина убивали. Но отец рассказывал: его таскали за конём. Польские партизаны. Хотели, чтобы показал, где его жена и дети. Да кто ж тебе покажет! Погиб, ничего не сказав. Выжили дети-то. Один потом приезжал в Дровяники. Он нашёл могилу отца и забрал его косточки в Израиль. Ну, а как же? Отец же их спас... Хотел и материны забрать, но не смог, говорят, найти...         

Вот и всё. Таким неожиданно жутким оказалось моё журналистское расследование. После всех рассказов я снова повела машину в лес. Но где-то не там повернула, запуталась. Пришлось вернуться... Под конец добралась всё же. И на старый обомшелый цемент положила я маленький букетик полевых ромашек: Левиной Э.П. Красивой женщине. Матери с большой буквы. Невинно убиённому человеку.  

 Анна Чакур

 

"Берега", июль 2009, Минск

Перевёл с белорусского р. Йигаэль Йегуди, Кирьят - Гат, Израиль

 

От переводчика:

«Эмес мейэрэц тицмах» - «Правда взрастает (даже) из земли» (Псалмы 85. 12).

Преступления польских шовинистов и их соучастие в истреблении евреев – продолжает оставаться неизученной, неосвещённой, нераскрытой по сей день темой в исследовании Великого Истребления евреев (1) во второй мировой войне. Проклятие политической некорректности лежит на этой теме:

Советский Союз остерегался наступить на хвост «братской Польше»; если преступления «своих» русских, украинских, белорусских, балтийских пособников не только не замалчивали, но и всячески подчёркивали с целью очернить так или иначе сочувствовавшую им «антисоветскую эмиграцию» – то преступления Армии Крайовой и иже с ней были преданы забвению, во имя единства социалистического лагеря. Само собой, в «свободном мире» никто не был заинтересован копаться в кровавой грязи «свободной» Армии Крайовой, столь идеальных «польских борцов с гитлеризмом и коммунизмом». Сегодня, через два десятилетия после падения коммунистической империи, вряд ли найдётся здравомыслящий и интеллигентный человек, который бы не понял, что западная пропаганда времён холодной войны была не менее лжива чем советская, отличаясь от неё лишь большей изощрённостью. В Союзе действовала гласная партийная цензура, на Западе – по сей день - негласный и всеобъемлющий «политикал коррект». О всеобъемлющей власти «политикал корректа» в Израиле распространяться нужды нет – достаточно сказать в рамках нашей темы, что нигде и никем не исследованы преступления евреев против евреев, хотя промелькнули в своё время в Израиле единичные – художественные и документальные, но не официальные «научно – исторические»! - книги - свидетельства.

И поэтому лишь в Беларуси, где Бацька игнорирует западный «коррект», а нынешний белорусский «коррект» максимально близок обычной человеческой – не политической – корректности, можно сегодня заговорить о преступлениях Армии Крайовой и её деятельном участии в геноциде евреев.

Польским преступлениям против евреев после 1945 года «повезло» чуть больше. Массы евреев – «польских репатриантов», которые вырывались из Сталинского «рая» в Польшу и дальше на Запад, не особо обращали внимание на ружейный огонь, который начинался как только поезда пересекали границу в Беловежской пуще, на озверевший антисемитизм населения, полагавшего, что уж с жидами-то немцы разобрались – и вдруг увидевших над собой евреев - офицеров в рядах армии и «служб» ненавистной победоносной России. Эти евреи – «репатрианты», потерявшие всех оставшихся в оккупации родных, уже видели столько смертей и страданий на кровавых фронтах и в голодном тылу, в сталинских лагерях и тюрьмах, что польские бесчинства воспринимались как последний – и минорный – аккорд Катастрофы.

Всё же погром в Кельце запомнился мировому еврейству – это уж было «слишком». И если в Союзе эта тема была по вышеизложенным причинам «табу», то в «свободном» мире этот погром запомнили, заодно помянуты где-то и трупы застреленных, которые вынимали из вагонов «репатриантстких» эшелонов на первой же станции. Запомнили, потому что власть там была уже – Советского Союза, и вроде как на него ложится «министериальная ответственность» за погром и иже с ним. Вот уже излагаются всё чаще «соображения», что Кельцкий погром был вообще-то инспирирован... НКВД, чтобы оправдать оккупацию Польши, дискредитировать польских патриотов... и т. д.

Но об Армии Крайовой в годы войны, естественно, нельзя говорить ничего плохого; если в рамках НАТО полностью реабилитированы прибалтийские нацисткие формирования – что уж говорить о формально антигитлеровской АК!

Так кто же может сегодня рассказать о соучастии Армии Крайовой в геноциде, кроме бесхитростной белорусской журналистки на страницах малоизвестной газеты полувиртуального еврейского ортодоксального объединения, которую читают последние могикане белорусского еврейства на обеих родинах...  

В приведенном рассказе следует обратить внимание на следующие детали: 

1. Польским лесным бандитам нечего было делить со скрывающейся в лесу еврейской семьёй; также не надо было опасаться, что они пойдут к немцам выдавать «лесных братьев». «Операция» по уничтожению семьи Левиных носила характер чисто гитлеровский – истребить евреев всех, включая чудом уцелевших. Включая – и особенно – детей. Без связи с какими бы то ни было оперативными задачами, и даже в ущерб им.

Так же как и гитлеровцы, «шпаки и вроны» были преисполнены эксгибиционисткого садизма:

1. ведь можно было, тягая еврея конём по лесу, натолкнуться на советских партизан с неизбежными евреями в их рядах, и тогда уже не ускакать - пришлось бы поплатиться шляхетской шкурой… 

2. «Операция» эта не была инициативой того или иного «зоологического» антисемита или группы оных в маcштабах мелкого подразделения - убийство всей семьи Левиных было «делом чести» командования целой части «партизантов»: 

а. Осуществить принародные истязания еврейки с провозглашённой целью узнать, где прячутся её дети, к вящему недовольству населения в ходе длительного постоя в белорусской деревне – могло приказать лишь компетентное командование, на уровне целой части, если не соединения.  

б. Использовать коня, т. е. ценную тягловую силу, и крутиться с конём этим по лесу, рискуя и конём и всадником – тоже мог приказать лишь весьма компетентный командир. SIC.  

…Несмотря на все завесы лжи, довлеющие над изучением гитлеровского геноцида – «правда произрастает из земли», как сказал мудрый и мужественный наш царь Давид.

…Мы уже знаем, что в то время как еврейские семьи отправлялись нацистами из Германии в Освенцим – выходцы из «смешанных» семей служили в вермахте и СС в числе свыше 150 тысяч, и среди них были многие десятки высших офицеров, включая – а как же – и военных преступников.

…Мы уже знаем, на примере резервистских «батальонов полевой полиции», как рядовые немцы, отцы семейств, представители всех социальных групп – рвались принять личное и непосредственное участие в кровопролитиях и зверствах в ходе геноцида евреев.

…Мы уже знаем, что «геройские датские рыбаки» взяли кабальные нотариальные доверенности с вывезенных в Швецию евреев, и кормились долгие десятилетия за счёт каждого из обобранных и спасённых ими евреев (молчавших об этом до самой смерти); и лишь после смерти этих спасённых осмелились заговорить их дети.  

 Нет никакого сомнения в том, что вышеприведенное свидетельство о зверях из АК - словно льдинка на вершине айсберга – указывает на неизученные злодеяния польских шовинистов в ходе геноцида. Кто знает, сколько ещё евреев разделили судьбу Левиных, скольких уцелевших заклевали в белорусских лесах хищные «шпаки» и «вроны» за три жутких и долгих года немецкой оккупации? Тех уцелевших, кто вырвался из немецких когтей благодаря своему самообладанию и мужеству, и успешно цеплялся за жизнь, благодаря «памяркоуному» (рассудительный, умеренный, неброский – бел.) героизму белорусских селян - для которых жизнь человека, включая иноверца, была не только дороже лишней буханки хлеба и миски бульбы для своих несытых детей; она была для них так же дорога как жизнь своя, своих близких, своих детей...  

Никто не забыт, и ничто не забыто: ни праведники, ни мразь.

Все соучастники гитлеровского геноцида должны занять своё место у позорного столба человечества: включая врон и фрухтенбоймов.  

Примечания 

(1) Не люблю я модного в последние десятилетия англо-греческого «научного» слова «Холокост», которое словно превращает в некое явление природы те страшные преступления. Будто не было там исполнителей и виновных, а просто трагический такой «Холокост». Как спокойно изложил сын украинского убийцы, эмигрировавший в Израиль с женой еврейкой: время такое было. Виноваты ли клетки организма, что у него грипп? Но Петрунеля Наймович и её односельчане почему-то не заболели тем «гриппом»...

По мне уж лучше советское «преступления гитлеровских оккупантов и их пособников», чем безликий «Холокост».  

(2) Рекомендую на эту тему книгу: «Кинофестиваль длиною в год», Олег Битов, издательство АПН, Москва, 1989.  

(3) Например, известный израильский писатель – узник концлагеря К.Цетник в книге «Его называли “пипель"» вывел в образе «Фрухтенбойма» Элиезера Гринбойма (сына известного сионисткого вождя Ицхака Гринбойма), который будучи капо в лагере, изощрялся в измывательствах над религиозными евреями (в полном соответствии с воинственными анти-религиозными идеалами своего отца, с которым полемизировал в израильском парламенте на эту тему даже... коммунист Моше Снэ); Хаим Лазар-Литаи в книге «Гибель и восстание» (на иврите, не переведена на друге языки) описал, как руководители сионисткого подполья в гетто Литвы и в созданных ими партизанских отрядах заботились исключительно о своей шкуре (в отличие от еврейских партизанских отрядов в Беларуси, видевших основную задачу в спасении всех уцелевших евреев, наряду с местью врагу). Конечно, эти факты – мелочи по сравнению с глобальным преступлением сионисткого руководства, замалчивавшего в годы войны истребление евреев немцами. Существует подробная и идеально документированная книга (на иврите, не переведена на другие языки) на эту тему: Шабтай Бет-Цви, «Постугандийский сионизм в кризисе Катастрофы», издательство Бронфман, Тель-Авив, 1977; Хана Арендт в своей книге «Эйхман в Иерусалиме» отмечает, на конкретных примерах, что в Центральной и Западной Европе гитлеровский геноцид преуспел именно в тех странах, где существовала сеть сионистких организаций, контролировавших еврейское население (например: в Бельгии, где 90% евреев были недавние эмигранты и не существовало сети сионистских организаций – половина евреев уцелела, и это в урбанизированной и довольно антисемитской стране… в соседней Голландии с её сетью сионистских организаций были истреблены более 90%). Сия тема – как не трудно догадаться – не фигурирует среди направлений исследования, финансируемых «Яд вашем»… 

(4) Про этот погром на «Беларусьфильме» снят в 1996 году потрясающий фильм «Из ада в ад», лауреат фестиваля «Кинотавр» 1997 года. Набрать в гугл «из ада в ад torrent».  

(5) Как не отметить в контексте этих домыслов, что гитлеровцам – по их собственному признанию – не удавалось спровоцировать на погромы белорусское население даже в условиях гитлеровской оккупации, а НКВД, гляди-ка, как сходу «инспирировал» поляков... .  

(6) И вот уже Польша представляется жертвой «двух тиранов», и убиенные Сталиным 14 тысяч польских офицеров заслоняют миллионы жертв гитлеровского геноцида в Польше; и скоро в Польше вслед за Америкой будут думать, что во Второй Мировой войне США воевали против России... А немецкая надсмотрщица - канцлер торопит поляков пересматривать недавнюю историю, требует осудить выселение немецкого населения – которое было сплошь гитлеристским, больше самих райхс-дойчей – из многострадальных стран Восточной Европы.

yigael yehudi