Звучит музыкальная тема «Возвращение в Берлин» из кинофильма «Семнадцать мгновений весны». Идет уверенной походкой четкий, словно из мрамора вываянный Штирлиц в исполнении Вячеслава Тихонова. Он поглядывает на часы и зайдя в какое-нибудь кафе, неторопливо курит, задумчиво глядя вдаль. Он тих и немногословен, прост и немного печален. И в нем есть что-то такое, что вот уже который десяток лет заставляет нас ловить каждое его движение. Привычная толчея жизни приостанавливает свое течение и с души словно соскальзывают невидимые путы. Соскальзывает в неведомые щели и начинает струиться бесчувственная дотоле душа. Что такого есть в этом человеке?

 

Он – Штирлиц. И он же – самый яркий представитель соционического типа Штирлиц в молодой науке соционике, родившейся на пересечении психологии глубин К. Г. Юнга, социологии и математических методов.

 

Обнаружив определенные типовые закономерности в поведении людей в их взаимосвязи с обществом, соционики выделили 16 соционических типов, в зависимости от врожденной структуры личности, определяющей базовые жизненные установки,  от их глубинных потребностей и целей, распределили их в четыре разные квадры, присвоили каждому социотипу кодовое название – по имени наиболее яркого и оптимального его представителя из мира известных людей – культуры, науки, философии, политики – и поставили на службу социуму.

 

Есть рад социоников, которые относят к социотипу Штирлица  и поэта Марину Цветаеву. (Хотя большая часть социоников типируют ее как Гамлета (Наставника) – этико-интуитивного экстраверта).

 

У поэта Марины Цветаевой была очень странная мать. Она была тоже своего рода поэтом – любила все самое возвышенное и романтичное, была прекрасным музыкантом, любившим в рассеянно-мечтательном одиночестве музицировать за роялем и невольно транслирующим в душу жадно следившей за ее звуко-движениями дочери божественную Музыку. Кроме того Мария Александровна Мейн – мать Марины Цветаевой - хорошо понимала что такое долг, честь и совесть, самоотверженно помогала мужу И.В. Цветаеву – будущему основателю нынешнего Музея Изобразительных Искусств им. А. С. Пушкина - собирать его бесценную коллекцию. Это она горячо и неуклонно учила детей плыть против течения всего пошлого и больного в мире людей. И это она же странным образом  одновременно плыла против течения жизни собственной дочери, как и собственный ее отец в свое время плыл против течения ее жизни, переориентировав ее с поисков жизни в любви на жизнь в долге. Эта талантливая женщина мужественно боролась во все раннее цветаевское детство против течения естественной жизни в собственной дочери. Потому что все так поступали – и отцы, и прадеды, и прапрадеды.

 

Она сажала маленькую Марина на высокий стул перед роялем, ставила на него безжалостно отмеряющий пустые и холодные секунды метроном и обязывала по четыре часа в день отыгрывать скучные гаммы – по два часа утром и по два часа вечером, а бумагу и перо, к которым тянулись руки будущего поэта, безжалостно отбирала, едва завидев на листке поэтические каракули. Достоинств в дочери она словно бы не замечала, а на малейшие шероховатости в характере и развитии ребенка реагировала широким сногсшибательным презрением.

 

Ее манеры в обращении с Мариной невольно копировала – очень неприятно и карикатурно – и маленькая Ася – младшая сестра Марины. Собственная мать – первый защитник и проводник в мир людей – от которой зависит все твое будущее – то, с какой стороны ты в первую очередь этот мир воспримешь – превращалась на глазах дочери в Снежную Королеву.

 

Так в жизни Цветаевой появился Черт. То есть  Бог-Черт, который взял и вывел ее однажды к «Памятник-Пушкину»,  на большую, но одинокую дорогу, подальше от всех этих Снежных Королев. (Как о том поведано в ее автобиографической прозе, и в частности в рассказе "Черт"). Он являлся маленькой девочке в ее грезах о спасителе из жуткой каторги повседневности в виде гладкого черного дога – Черной Собаки.

Однако в детской психике все-таки произошел надлом и иногда  Бог-Черт уходил и словно из-под земли вдруг выскакивал Черт-Бог. Ибо мать должна быть матерью, а не Снежной Королевой, Бог – Богом, а не Чертом, друг – другом, а не предателем, Белая Собака – Белой, а не Черной Собакой, а Черная – Черной, а не Драконом. А то и другое вместе – это лишь временный компромисс и затянувшись, он очень плохо отстреливает. И тогда действительно появляется Дракон. А еще Дракон появляется, когда человек застоялся, ведь Жизнь – это Дорога цвета собаки.

 

Удивительная наука соционика, родившаяся во второй половине 20 века на пересечении глубинной психологии К. Г. Юнга, социологии и математики, если суметь подойти к ней творчески, открывает глаза на многие взаимосвязанные вещи. Взаимосвязанные функции человеческой психики предопределяют ту или иную ее врожденную структуру, люди с взаимосвязанными структурами психики дополняют или не дополняют друг друга - симпатизируют или конфликтуют. Исходя из разных особенностей формируются разные соционические типы – их всего 16. Представители разных социотипов выполняют в обществе разные социальные функции, играют разные роли. Ну а в случае честного и последовательного исполнения роли ты словно подключаешься к некому эгрегору, в тебя транслируются архетипические энергии и ты сам их тоже транслируешь. И все это – на бессознательном уровне.

 

В  моей повести "Уходящие Тихо" есть сцена, где практически одержимая девушка-представительница социотипа Есенин – интуитивно-этический интроверт, у которой отец – духовный садист («плохой» представитель социотипа Штирлиц), говорит в разговоре с женщиной-христианкой буквально следующее:

 

- Мне нужен кто-то, кому бы я могла передать свое понятие о жизни. Мне сейчас тридцать, правильно? Еще можно пока потерпеть. Но если я так и останусь без мужа, то в тридцать три возьму и рожу мальчика - высокого, красивого, прекрасного. Заметь, в тридцать три года - эти цифры для... Тс!... ты сама подумай. Только ничего не говори. И не бери в голову, будто я стану навязывать ему свое понимание. Как всю жизнь проделывал со мной мой отец. Не-а, я не повторение. Я просто буду говорить, без нажима. Хочет, пусть слушает. Но если не поймет... Тогда кранты. Тогда я повешусь.

 

- Да ты что, Ксена, не надо так! У тебя еще все впереди. И потом, по-моему, в твоих словах противоречие. А вообще, в нынешнее время дети стали такими циничными - лучше их не иметь.

 

- А ты бы хотела мальчика?

 

- Я же сказала: лучше их не иметь.

 

- Я бы его убила. Я бы мстила ему за то, что меня били.

 

- Господи, да что ты такое говоришь! Опять противоречие.

 

- Знаю. Я вообще ошибка природы.

 

- Да что ты наговариваешь на себя?

 

- Должен был родиться мальчик, но осечка вышла. Ошибка природы. Эх, Машка, кончится все это тем, что я однажды приду в церковь, схвачу отца Николая за рясу и заору: "А ну, отвечать мне на мои вопросы!"

 

- Да какие такие вопросы? Противоречивые?

 

- Вопросы следующие: Что делать? Почему когда сделаешь хорошее, получишь плохое и наоборот? Почему я крест для своих родителей? Почему родители - мой крест? Почему я негодная? Почему все негодные? Вот и отвечайте, кто может.

 

- У тебя что, претензии к жизни?

 

- Ко всей жизни в целом и к каждому в отдельности.

 

- Так ведь мир во зле лежит. Но не судите, да не судимы будете.

 

- Представь себе, я не сужу. 

 

Героиня повести является выраженным представителем соционического типа Есенин (Лирик, Мечтатель). Но это на социальном уровне. А при высоком архетипическом служении это уже не просто мечтатель и лирик и даже не просто лирический поэт, а выразитель Души народа (Есениным была и пушкинская Татьяна). Ну а если подняться еще на ступеньку выше, то – еще и  Психеи.  Центром же Психеи, ее Сердцем является божественный Ребенок. Поэтому можно еще сказать, что Есенины – это носители архетипа божественного Ребенка. А что такое Душа? Душа – это то, что болит. «Душа – это христианка», - говорил Юстиниан.

 

У некоторых людей, особенно если они сверхчувствительные Есенины, у которых были  отцы-штирлицы такого рода или матери типа цветаевской, которые транслируют в них музыку вперемешку с ядом (презрением) и заставляют с 4-ех лет сидеть по 4 часа в день за роялем, выводя скучные гаммы, заводится внутри Черт. Это их противоположность, и он очень похож на персонажа с характерными признаками того соционического типа, который значится у данного человека в конфликтерах, то есть человека с противопоказанными ему качествами. Это - их по жизни конфликтер-Штирлиц (представитель социотипа Штирлиц, - в данном случае он выступает в роли Дъявола). И они - это бывает и при шизоидности, и при одержимости, а в Евангелии одержимостью называют шизофрению - порой сами превращаются в такого Черта. Например, одна духовная дочь православного монаха,  будущего святителя Игнатия Брянчанинова заболела душевной болезнью и стала прогонять из своей кельи всех остальных сестер крича что они сволочи и что она их ненавидит. Они спросили у Игнатия: "Что это? Неужели только теперь мы увидели ее истинное лицо?"

 

А он ответил: "Ну что вы, то что она сейчас прогоняет вас и кричит о своей ненависти верный признак того, что  вы ей дороже всего. Просто сейчас в нее по Божьему попущению вселился нечистый дух. Бог часто попускает  брани самым лучшим".

То, как мы объясняем себе Цветаеву часто похоже на объяснение тех монахинь. Но истина кроется в словах  святителя Игнатия.

 

Цветаева  была жертвой духовного садизма. И стала потом по жизни не только прекрасной, но и в некоторые моменты страшной, пугающе-преображающейся матерью. Именно потому что была больным ребенком, больной душой, и в то же время все равно в ней оставались душевная чистота и таинственная связь с Психеей.

Вы слышали такое выражение: "Убивший Дракона (Черта) сам становится Драконом (Чертом)?". Так вот, Черта убить нельзя - его можно только полюбить, что мудро почувствовала своим детским сердцем знающая все от века Цветаева и запечатлела в своем рассказе "Черт". Полюбить - это и значит убить. Актом Любви его можно вернуть под крыло Бога-Черта.

 

Детский цветаевский Бог- Черт – это благой, мудрый, нелукавый Бог - взамен прибитого гвоздиками к стенам церквей Черта-Бога, именем которого людей ведут на распятия, и именем которого распяли Христа. А убить Черта - это, стало быть, и не полюбить, и не убить. Вы можете сказать: «Христос тоже как сын плотника был обижен жизнью, но не взрастил в себе Черта».

 

Если бы и он взрастил в себе Черта, то это уже был бы не Бог, а Черт-Бог (в АНТИ-цветаевском смысле). И если спросить меня, то Христос затем на Землю и пришел, чтобы развести Бога и Черта в разные стороны, а для этого их иногда надо свести вместе и хорошенько стукнуть лбами, так чтобы искры посыпались. Но это – для любителей дзен. А для менее эксцентричных людей вполне доступен более мягкий путь, - и его наглядно показывает Христос. Он показывает, какая у людей несусветная путаница с пониманием того, что есть что и кто есть кто. Вплоть до того, что то, что для мира безумие, для истинного христианина – и ум, и жизнь. Причем путаница эта не только в уме, но и на уровне глубинных установок подсознания, на уровне комплексов, на бессознательном уровне. И если бы мы контролировали свое бессознательное, то было бы все проще простого: «Уверовал, покаялся, исцелился. И – никаких тебе больше чертей». А вместо этого, как не пытаешься и веровать, и каяться, а нет-нет, да и сработает сидящая в глубинах психики архаичная модель: «Выпил, украл, в тюрьму».

Вплоть до того, что даже у поэта Сергея Есенина, по имени которого назван такой удивительный и светлейший социотип как Есенин – фактически, социотип Небесной Руси, социотип Души (Психеи) тоже был свой Черт. И назывался Черным Человеком. Который даже стал персонажем его одноименной поэмы. Он являлся к поэту Есенину как милиционер и говорил, что вовсе он не чистый и красивый поэт Есенин, а мошенник и вор, забулдыга и скандалист. И несмотря на то, что в словах его была доля истины, он являлся к гражданину Есенину не для того, чтобы ему эту долю донести и заставить покаяться, а для того, чтобы уверить, что поэт Есенин и вправду мерзавец, а не чистый и светлый за минусом «доли истины» человек – уверить, что Отцу небесному такой человек безынтересен. В петлю Черный Человек норовил его сподвигнуть. И – сподвигнул.

 

Как часто в суждениях о людях мы следуем за логикой такого вот Черного человека.

И торопимся осудить без всякого духовного рассуждения ту же Цветаевой за странную холодность, проявленную к младшей, отстающей в развитии дочери Ирине, которая погибла в возрасте четырех лет во многом из-за того, что ее некому было любить.

Св. Отцы пишут, что когда человек движется к Свету, то Тень его не хочет двигаться к Свету и тогда он должен обернуться и встретиться глазами, лицом к лицу со своей Тенью.

 

С такой встречи и начинается правильный духовный путь. Это – тонкая работа со своим бессознательным, способы которой в иносказательно-образной форме описывают древние монахи-св.отцы. И бедные поэты, бессознательно вставшие на глубинно-религиозный путь, но искусством духовной брани не овладевшие, практически обречены на гибель.

 

В их случае срабатывает модель уклонения с правильного религиозного пути в прелесть (так называют в святоотеческом предании неправильный, горделиво-самонадеянный путь). Схема ее такова: «Сначала приходят ангелы света (а по сути – демоны в личинах ангелов) и рассказывают про твою хорошесть и талантливость, про хорошесть и божественность мира,  потом - демоны без всяких личин и поступают с точностью наоборот – выставляют и тебя, и мир полным мерзавцем. И – наконец, являются духи, которые предлагают низринуться в пропасть, убить себя.

 

А ведь когда уже дело дошло до того, что уже прямо – убить себя, или всего лучше – чуть раньше, когда ты понимаешь, как много в тебе плохого, а порой и мерзкого, несмотря на то, что мерзкие демоны конечно заметно преувеличили – это развилка, за которой поворот направо – вверх, ко Христу, или поворот налево – вниз, в пропасть.

Как вы думаете, что делал в пустыне постясь и молясь 40 дней такой беупречный, безгрешный человек как Христос? Или мы благодушно опустим этот эпизод Евангелия, следуя за избранной нами линией рационализации процессов, происходящих в бытийном плане? Вот что он там делал, когда к нему являлся Сатана и поочередно предлагал те или иные вещи? Зачем ему это было нужно?

 

«Тогда Иисус возведен был Духом в пустыню, для искушения от диавола, Евр 2:18; 4:15

2 и, постившись сорок дней и сорок ночей, напоследок взалкал.

3 И приступил к Нему искуситель и сказал: если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами.

4 Он же сказал ему в ответ: написано: не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих. Втор 8:3

5 Потом берет Его диавол в святой город и поставляет Его на крыле храма,

6 и говорит Ему: если Ты Сын Божий, бросься вниз, ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею. Пс 90:11–12

7 Исус сказал ему: написано также: не искушай Господа Бога твоего. Втор 6:16

8 Опять берет Его диавол на весьма высокую гору и показывает Ему все царства мира и славу их,

9 и говорит Ему: всё это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне.

10 Тогда Иисус говорит ему: отойди от Меня, сатана, ибо написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи. Втор 6:13; 10:20

11 Тогда оставляет Его диавол, и се, Ангелы приступили и служили Ему»

Этот безгрешный Богочеловек остановился на первом этапе искушений – когда ему всего лишь внушают что он очень и очень хороший, прямо-таки богоподобный, и самое интересное, что это похоже на правду. А он отвечает, что он самый обыкновенный, такими как он могут стать все – надо только определить свое место в этом мире, обратить свой внутренний взор к Небесному Отцу и Тот всем поможет.

Христос тут демонстрирует искусство духовной брани – стало быть, такая вещь все-таки существует. И увы, далеко не все так сильны, чтобы удержаться на ногах и не пропустить Черта во внутренние врата – врата Души, где Черт подтачивает ее изнутри и ставит все новые и новые преграды-искусы.

 

Таким образом, брани действительно часто попускаются лучшим. Лучшие возводятся Духом в некую внутреннюю пустынь, где им дается шанс выманить изнутри своего Черта и встретившись с ним лицом к лицу, побороть его. Себя, себя саму ненавидела Цветаева после педагогических экспериментов над ней Матери-Снежной Королевы. И это постоянно отстреливало, а понять она этого толком не могла, не могла отследить свое бессознательное, хоть и постоянно в творчестве и записях возвращалась к этой теме. И даже все самые шокирующие записи о себе оставила. Берите, читайте, понимайте то, что не успела и не сумела понять сама. Хоть горшком называйте, только в печь не сажайте (Не судите).

 

Полюбите ее Черта! Нет, даже не так, а – полюбите ее и с Чертом. И окажете этим себе громадную услугу – сразу сумеете полюбить и понять и себя и этих чертей вокруг – людей…

 

Представьте как трудно было жить человеку с такой судьбой в мире где  еще нет Интернета и практически невозможно найти своих единомышленников, тех, кто чувствует так же как ты.

 

На мой взгляд, Марина Цветаева была по соционическому типу - Есениным.  Ассолью она была - человеком, у которого ум уже от природы стоит в сердце, а не в голове ( у духовно развитых представителей этого социотипа). «Она была каким-то Божьим ребенком в мире людей. И этот мир ее своими углами резал и ранил», - так написал в воспоминаниях о ней Роман Гуль. Сравним с фразой из другой моей статьи о М. Цветаевой: «Детство у Цветаевой - это не место и не время, а способ существования души -- единственного подлинного отечества на Земле. Это -- ее четвертое измерение».

Еще цитата из моей статьи: «Как тут не вспомнить ненависть к гимназиям и ее неспособность долго в них удерживаться вроде бы никогда не "тупившей", с 6-ти лет писавшей стихи и с 10-ти -- дневники Цветаевой и ее собственное признание, что она была "в детстве такая несообразительная, недогадливая" ("Пушкин и Пугачев"). ("Ибо сыны века сего догадливее сынов света в некотором роде". (Евг. от Лк, 16:8). А также учительскую подпись под первым французским сочинением: "Чрезмерное воображение и слишком мало логики", которую она не забыла и даже упомянула в анкете, присланной ей Пастернаком. Наводят на размышления и ее нелады с точными науками. Слово "точные" так и подмывает поставить в кавычки...».

 

Весь этот штирлецевский каркас в Марине Цветаевой (на мой взгляд,  соционики совершенно ошибочно относят Цветаеву к социотипу Штирлиц, потому что видят в ней поверхность -  открытого и энергичного экстраверта) – защитно-компенсаторный. У человека была слабая деловая логика, слабая деловая интуиция, он с трудом ориентировался в пространстве – по незнакомым улицам не мог ходить без провожатого . Он не мог вовремя распознавать кто есть кто и что есть что. Распознавал все задним умом. (ну ясное дело, впереди ведь у таких людей – не ум). Вынужден был играть роль сильного человека, тащил на себе семью, включая никогда не работающего мужа. С бытом совершенно не справлялся. (Дети его не понимали, когда просил помочь, думали, что он их в Золушек хочет превратить, а то и сами низводили ее до уровня Золушки-обслуги). Шел от всего этого вразнос, становился дерзким, не мог терпеть критику ничего не понимающих людей, а понимающих – не было ни одного.

 

Порой превращался в своего конфликтера Штирлица ( на одном соционическом форуме в теме о гипотетической возможности применения соционики при диагностики шизофрении высказано предположение, что накануне болезни измученный стрессами человек становится похожим на своего конфликтера; конфликтером же Есенина является Штирлиц, а если он выходит в этом за черту, то психика его раскалывается и его можно порой увидеть спорящим и сражающимся в галлюцинациях со своим конфликтером.

Порой в него вселялись так называемые бесы и он способен был, превращаясь в ненавистного ему «мужчину» Штирлица и конфликтуя с самим собой, проецировать свой ненавистный детский образ на собственного невинного ребенка, который от природы был «заторможен» в развитии, деловой логики не имел, зато был восхитительно-музыкален - все время что-то пел. И он этого ребенка – себя – хотел истребить. И истребил. Есенин ополчался против Есенина.

 

Все эти процессы в бессознательном превосходно описал философ и социолог Александр Дугин в своей статье «Археомодерн» в приложении к русскому человеку и России. Социотип Психеи (Ребенка, России) – это социотип Есенина (Ассоли).

Только не надо так пристально вглядываться в механику его структуры – так его можно только сломать, ведь сердце – это не игрушка. Умом Россию не понять – в Россию можно только верить. Что практически и делают поклонники Марины Цветаевой, веря в Цветаеву вопреки всему.

 

На православном форуме в Сети,  где я  открыла тему об отношении Марины Цветаевой к дочери Ирине в свете учения св. отцов, поднялась несусветная драка. Прокуроры и адвокаты Цветаевой опьянено рубились друг с другом. Время от времени туда выходила женщина, которая произносила – выкрикивала, правильнее сказать – одну только фразу: «Грешница, но святая!». Да! Это парадокс, но он всего ближе к Истине. 

 

Днём

я строгий самурай

с отточенным мечом,

и мне не нужен рай,

мой Бог, мой долг,

мой долг, мой дом -

никто не виноват,

что мне так грустно в нём...

 

И днём

я вновь сожгу мосты,

канаты обрублю,

зажав в зубах своё "люблю",

станцую пред тобой

очередной канкан, -

никто не должен знать,

как тяжек мой капкан... 

 

А ночью,

когда душа летает

и делает, что хочет,

пока я засыпаю, -

она летит туда, где свет,

туда, где ты, моя любовь.

И никаких преград ей нет -

что ей тот меч и тот запрет?

 

И вот я вновь

с тобой, с тобой, с тобой...

С тобой, с тобой, с тобой...

С тобой.

С тобой. 

 

Днём

уже который год,

как тот учёный кот,

всё по цепи кругом, -

вот круг, вот цепь,

мой долг, мой дом, -

никто не виноват,

что мне так грустно в нём...

 

И вот

я строгий самурай

с отточенным мечом,

и мне не нужен рай,

и сожжены мосты,

и больше не болит,

на каждый выдох "ты" -

есть клавиша "delete"... 

 

А ночью,

когда душа летает

и делает, что хочет,

пока я засыпаю, -

она летит туда, где свет,

туда, где ты, моя любовь.

И никаких преград ей нет -

что ей тот меч и тот запрет?

 

И вот я вновь

с тобой, с тобой, с тобой...

С тобой, с тобой, с тобой... 

 

(Ирина Богушевская «С тобой, с тобой») 

 

Все это очень похоже на поведение героини «Поэмы Конца» М. Цветаевой, и вообще, на поведение по жизни ее лирической героини.  Так вынуждена вести себя героиня с мало что понимающими в ней, да и в самих себе, героями. С теми, кто не видит своего Другого – того, «каким его задумал Бог и не осуществили родители» (М. Цветаева). И ей на внешнем плане приходится играть роль «строгого самурая», «наставника», «учителя», да так, что порой даже поворачиваться к нему спиной и уходить, и - любить только издали, страшно мучаясь и тоскуя.

 

Это способ поведения от противного. Так иногда ведут себя юродствующие, донкихотствующие представители социотипа «Бальзак» (Критик). Ведь Черт в жизни и творчестве Цветаевой – это двоякий образ. С одной стороны, это заведшийся в детской душе Черт-антипод (конфликтер) -  неискушенной детской душе, которая не в состоянии справиться с тем, что самый родной человек – мать, все время оказывается Снежной Королевой, Оборотнем. (А между тем даже бывалые мужчины – бывшие красные командиры – попав в годы репрессий в застенки Лубянки, вмиг теряли мужество и ломались на допросах и оговаривали себя, не справившись с тем, что их любимая партия, которой они были так преданны, превратилась вдруг в оборотня).

 

А с другой стороны, Черт – это Бог-Черт (где черт – это маска, личина, а сущность – это бог). Такой хладнокровный, логичный, последовательный персонаж совершенно необходим такому «крайнему» Есенину с «чрезмерно развитым воображением и крайне слабой деловой логикой». Он компенсирует ему недостаток чисто земной – горизонтальной – логики. Цветаева пишет про своего Детского Черта: «Главными же приметами были не лапы, не хвост, — не атрибуты, главное были — глаза: бесцветные, безразличные и беспощадные».  И далее: «Это ты разбивал каждую мою счастливую любовь, разъедая ее оценкой и добивая гордыней, ибо ты решил меня поэтом, а не любимой женщиной…Это ты оберег меня от всякой общности — вплоть до газетного сотрудничества, — нацепив мне, как злой сторож Давиду Копперфильду, на спину ярлык: “Берегитесь! Кусается!..<….> Будьте ваятелем собственной души, маленькая Славянка... <…>.  Тебе я обязана зачарованным, всюду со мной передвигающимся, из-под ног рождающимся, обнимающим меня как руками, но как дыханием растяжимым, всё вмещающим и всех исключающим кругом своего одиночества… И если ты когда-то в виде серой собачьей няни снизошел до меня, маленькой девочки, то только затем, чтобы она потом всю жизнь сумела одна: без нянь и без Вань». И еще: «Ты обогатил мое детство на всю тайну, на все испытание верности, и, больше, на весь тот мир, ибо без тебя бы я не знала, что он — есть. Тебе я обязана своей несосвятимой гордыней, несшей меня над жизнью выше, чем ты над рекою: le divin orgueil [Божественной гордыней (фр.).] — словом и делом его»(М. Цветаева «Черт»).

 

Бог-Черт (а именно так – одной строчкой с небольшим МИНУСОМ посредине воспринимала его в детстве будущая поэтесса) в жизни и творчестве Цветаевой – это юродствующий, донкихотствующий Бальзак (Альтернативный Критик), который выводит ее за грань классического понимания многих вещей, туда, где «Бог из церквей воскрес!», в том числе классического понимания природы религии, природы любви: «Одним из первых тайных ужасов и ужасных тайн моего детства (младенчества) было: “Бог — Черт!” Бог — с безмолвным молниеносным неизменным добавлением — Черт. <…> Между Богом и Чертом не было ни малейшей щели — чтобы ввести волю, ни малейшего отстояния, чтобы успеть ввести, как палец, сознание и этим предотвратить эту ужасную сращенность».

 

Так, Эйнштейн в свое время, которого многие соционики тоже причисляют к социотипу Бальзака (Альтернативного Критика) и который в детстве сильно отставал от сверстников по ряду деловых показателей, был, фактически, ребенком-аутистом, пришел таким способом к теории относительности, выйдя путем критического переосмысления видимого мира за грань классической механики – в этом случае Альтернативный Критик в отличие от обычного Критика, опирается не на авторитеты, которых практически нет (раз уж и мамаши могут быть в этом мире оборотнями), а на собственные ощущения. И если господствующие в обществе теории противоречат его ощущениям, то тем хуже для теорий.

 

Я никогда не соглашусь с бытующим иногда мнением, будто у Цветаевой писание стихов – это всего лишь сублимация, всего лишь способ самоопъянения , способ сброса отрицательных эмоций. Любовь у такого человека – это что-то принципиально иное. Кипение страстей здесь – это не страсти плотского человека. Как верно заметила самый чуткий и “трансцедентный”  цветаевед Ирма Кудрова, в случае Цветаевой это другие страсти – страсти Души (Психеи).

 

На самом деле это – самая настоящая любовь. Та, которая не делится на небесную и земную, потому что она – настоящая любовь. А все, что настоящее, в самом себе не разделяется. (Об этом можно и в Евангелиях прочитать). В песне Ирины Богушевской «С тобой, с тобой (Строгий самурай)» у лирической героини именно такая большая любовь. Прямо-таки цветаевская по духу. По-цветаевски большая любовь. Это – любовь Ассоли (так называют социотип Есенина в приложении к женщине).  А поскольку пушкинская Татьяна (тоже Есенин) – это душа русского народа, то Марина Цветаева – еще и выразитель душевной мощи и внутреннего богатства русского народа.

А если кто не в состоянии довериться линии моих рассуждений, то пусть возьмет и сам – не опираясь ни на какие авторитеты в соционике или цветаеведении – прочитает письма 16-тилетней гимназистки-Цветаевой к 19-тилетнему студенту Пете Юркевичу. Это письма Ассоль к воображаемому Грэю. И в эти дни она не играла «строгого самурая». Она была собой. В лучшие минуты своей жизни. Без всяких чертей-конфликтеров (бесов), подтачивавших и разрушавших ее жизнь.

 

А пока предлагаю прочитать стихотворение еще одного самурая, совсем, впрочем, не строгого – тбилисской поэтессы Ирины Кажянц, главной особенностью которой является то, что между человеком Ириной Кажянц и ее лирической героиней нет той подозрительно длинной дистанции, которая отличает многих и многих поэтов, вынуждая многих и многих читателей высокомерно проходить мимо полок с выпускаемыми чуть ли не ежегодно сборниками. Слова человек-поэт произносятся здесь без плюсов и минусов, практически без паузы.

 

Странник из Атлантиды

 

Отбрось свои сомненья и обиды,

Отбрось находки и отбрось потери,

Я - странник из погибшей Атлантиды,

Не закрывай передо мною двери.

Я скину с плеч на время плащ дорожный

И посижу тихонько у камина,

И помолюсь о том, чтоб если можно

Тебя моя не тронула кручина.

Я много странных тайн тебе открою,

Когда с тобой почувствую единство,

Но боль моя останется со мною,

Не платят болью за гостеприимство.

А коль другой принять не хочешь платы,

Не расплатившись, выйду на рассвете.

Прости меня, ведь я не виновата,

Что больше нет моей страны на свете.

 

Племя таких вот экзистенциальных детей-Есениных, детей-самураев, экзистенциальных детей – носителей архетипа божественного Ребенка – это лучшие люди на Земле. Это такие Странники из Атлантиды. В их руках – будущее России и Земли. Это им уже с детских лет попускаются Свыше духовные брани и скорби. Это они, как самые лучшие, бросают вызов настоящему Черту – Князю мира сего. Поэтому это они падают и срываются чаще других. А мир говорит – одержимые, только и всего.

Правда, они об этом не всегда знают – что они именно Есенины. Иногда они сами перед собой маскируются кто – под Штирлица, кто - под Бальзака, кто – под Дюма…

Но пути Господни неисповедимы, и те, кто были здесь не узнаны и поругаемы, получат в свое время – Свое.

 

Такими Есениными - гениями Души - может стать каждый из нас. И совсем не обязательно для этого проходить сквозь крестные муки. Надо только верить. Ну все. Прямо-таки Конец Света.  Апокалипсис-катарсис, образно говоря. Теперь и я – тот кто пишет книгу о Марине Цветаевой – кажусь себе сейчас не представителем социотипа Достоевского (Психологом, Гуманистом), из которых обычно получаются неплохие литературоведы – а Есениным. И мой личный социотип – это моя внешняя социальная роль. А глубинная моя суть – Есенин (Психея).

 

Психолог наедине с Психеей – вот где я теперь. Лунная, теневая Светлана, производная от слова «Свет» - героиня моей повести «Мягкий мир» - трансцедентная Светлана – это же другая часть моего человеческого существа – нашего человеческого существа. Которая находится в области Психеи, но выдвинута из нашего мира и практически невидима. И то ли мне надо надеть очки, то ли ей снять.

 

Про Свет и непонимание – так можно сформулировать тему этой повести. Все недоразумения со Светом происходят из-за непонимания. Эта трансцендентная сущность – наш дуал за пределами видимого мира. А дуалами в соционике называют самого подходящего тебе партнера, твое второе «Я». Ее надо как-то обнаружить и суметь с ней слиться – стать единым существом-андрогином.

 

Мы все играем в социуме разные социальные роли – Есенина, Достоевского, Бальзака, Дон Кихота, Гюго… Но только там – в мире Психеи – находится подлинный Свет.

Эта Психея (Свет на горе Фаворе) и есть и есть теневая, трансцедентная Светлана, которую так необходимо найти, «отдав» ей свою «кровь», напитав ее земной любовью.

Воистину, моя повесть «Мягкий мир» - это повесть о Детской дружбе как опыте рожения Души. И я говорю это не для того, чтобы похвастаться  перед читателями – мне этого сейчас точно не нужно.                                        

 

Притча о собаке (Отрывок из романа)

 

В притче говорилось о Собаке. Все на свете - Собака, гласила самая главная

мудрость. Почти все на свете. И первый путешественник, шедший по пустынной

дороге поступью хозяина, тоже был Собакой. В душе его, как и во всем почти

свете, пребывали Собаки - Белая и Черная.

 

Белая собака была старшей и сильной сестрой. Черная робко жалась к ней,

стараясь не привлекать к себе внимания и не требуя ничего, кроме права на

маленькие радости от близости к своей мудрой сестре.

 

Путешественник искал двойников своих Собак, чтобы все они смогли служить

друг другу, ибо считал, что каждая Собака должна иметь двойника, как

должен иметь двойника он сам.

 

И нашел он землю, на которой почувствовал близость к своему ненайденному

двойнику. И прикипел к ней душой. И пригласил друга, который шел за ним. И

увидел там женщину, которую полюбил.

 

Его вера, его дело, его женщина, его друг, которого короновал он на

владение своей землей, стали его Собаками. Это означало, что великий

путешественник запер Дорогу, а ключ подкинул в карман далекому потомку

через посредничество Хранителей.

 

Нет ничего дороже Собаки и священной пустынной дороги. Но Дорога - не

Собака. У хранителя не может быть Собаки - кроме тех двух, что составляют душу

его: Белой и Черной. Но Хранитель остается Хранителем, пока не становится

Собакой - Дороге... Тогда мудрец превращается в старца; старец ветшает;

юноша льнет к младенцам, а Дорога - к реке, повернутой вспять. И

появляется Дракон.

 

Почти все на свете - Собака: Белая или Черная. Но дракон - не Собака.

У Белой и Черной Собаки есть хозяин. У дракона хозяина нет. Этим они и

различаются.

 

Есть Черная собака и есть дракон. Не перепутайте, не оскорбите Черную

собаку, назвав ее драконом, и не преследуйте, как презренного врага. Помните: собак не забивают до смерти.

 

Не спускайте с нее глаз, несите за нее ответственность и даже лелейте ее,

ибо нет ничего страшнее падшей Черной собаки.

 

Падшая Черная собака - дракон. 

 

Вот в моем романе «Дорога цвета собаки» два витязя-земных дуала, символизирующих Белую и Черную Собаки, отправляются на битву с Драконом, чтобы спасти некую таинственную сказочную страну – Страну Вечного Полдня с никогда не заходящим Солнцем – страну с красноречивым названием Миг от надвигающейся на нее катастрофы.

 

Эти два витязя добираются после многочисленных искусов-испытаний, лежащих в области человеческих взаимоотношений, до Безымянного Озера, которое охраняет Дракон. Воды этого озера чисты как воды сказочного Китежа – в них отражается только то, что мы в состоянии увидеть. Это такой Океан-Солярис, откуда продуцируются неизжитые тобой сюжеты, конфликты, ситуации. Вот оба героя стоят бок о бок над этими зеркально-чистыми водами и смотрят в них, завороженные необыкновенной, невыразимой энергетикой. И – что же они видят?

 

«Взяв коня под уздцы, Мартин пошел к озеру. На краю берега Годар, оперевшись о седло, задумчиво глядел в глубь с высоты своего роста.

 

- Жаль, что на поле не осталось оружия, я хотел присмотреть себе еще парочку копий,- тихо сказал он, когда Мартин встал рядом.

 

- Ты все еще веришь, что дракона можно побить железом? Я не выкинул свое оружие только потому, что не хотел, чтобы болваны из Скира объявили меня еще и трусом. Для победы нужен миг-вспышка, озарение.

 

- Раньше ты говорил, что бой - это труд.

 

- Вспышка - последняя точка в работе. Говорят, на забытом языке коренных жителей страна эта называлась Мигом. По другим данным,- Переходом. Может, в этом что-то и есть.

 

- Ты видишь, Мартин?!- вскрикнул Годар шепотом.- Там, на дне?..

 

- Да. Ночной город,- хрипло произнес Мартин,- жаль, что на окнах заперты ставни. Я не смогу увидеть жителей.

 

- Какой город? Это остров - тот самый песчанный островок в суэнском озере, где была прежде вершина из моих снов. Только теперь на пески легла красная земля и в ней проросло семя. Не помню, чтобы я его посадил, но мне кажется, что росток привечает меня, как хозяина. Но, послушай, если мы видим разное, то что мы тогда видим?

 

- Мы грезим,- сказал Мартин. Взглянув на его лицо, Годар увидел, что глаза Зеленого витязя полуприкрыты.

 

Этой мимолетной отвлеченности от картины, слабо брезжущей со дна - неглубокого, лежащего прямо под ногами у обрывистого берега, было достаточно, чтобы остров исчез. Всюду - там, где лежал остров с тянущимся к нему в воде ростком и дальше, насколько хватило глаз - появились моменты: россыпи монет, сияющих позолотой.

 

- А как тебе эта картина? - поинтересовался Годар, нарочно не выпуская дна из поля зрения.

 

- Трудно сказать, что это может значить,- в голосе Мартина послышалось замешательство.

 

Присев, Годар запустил в воду руку и достал монету.

 

- Держи! - подбросив на ладони позолоченный профиль Кевина I, Годар передал находку Мартину, радуясь, что обнаружил разницу между видением и явью». («Дорога цвета собаки»).

 

Итак, мой роман «Дорога цвета собаки» - это роман о Психее, о том, как ее обрести. Как обрести целостость. Стать Человеком, в конце концов. За Апокалипсисом – Концом Света – следует рождение нового Мига. Вечность состоит из мгновений. Мгновения спрессованы в года.

 

Не думай о секундах свысока

Наступит время сам поймешь наверное

Свистят они как пули у виска

Мгновения, мгновения, мгновения.  

У каждого мгновенья свой резон

Свои колокола, своя отметина

Мгновенья раздают кому-позор

Кому — бесславье, а кому-бессмертие  

Из крохотных мгновений соткан дождь

Течет с небес вода обыкновенная

И ты порой почти полжизни ждешь

Когда оно придет, твое мгновение  

Придет оно большое как глоток

Глоток воды во время зноя летнего

А в общем, надо просто помнить долг

От первого мгновенья до последнего  

Мгновения спрессованы в года

Мгновения спрессованы в столетия

И я не понимаю иногда

Где первое мгновенье, где последнее  

Не думай о секундах свысока

Наступит время сам поймешь наверное

Свистят они как пули у виска

Мгновения, мгновения, мгновения… мгновения

 

... И вот я как-то в 13 лет иду по улице и вижу идущую навстречу девочку из соседнего двора – будущую свою лучшую подругу детства, рыдающую на всю улицу. Я останавливаюсь и спрашиваю: "В чем дело?..." А она отвечает: "У-у-у, сволочи! Такую собаку убили!" А речь шла о фильме "Белый Бим Черное Ухо" с В. Тихоновым в главной роли - в роли писателя, у которого погубили собаку. (Социотип Штирлиц назван по  В. Тихонову как самому яркому представителю данного типа). То есть шел по дороге такой маленький Штирлиц и оплакивал погибшего друга. И это - самый яркий момент в моей памяти и самый старт - с него началась наша дружба. Я вспоминая свою подругу детства всегда  - как вспышку в памяти - вспоминаю этот момент. И уже лет в 30, когда мы уже давно жили в разных странах и особо не помнили друг о друге, у меня написался роман "Дорога цвета собаки" в основу которого положена встреча и  двух дуалов - Штирлица и Достоевскго (Белой и Черной Собаки ), которые отправились на битву с Драконом. Роман назывался "Дорога цвета собаки". Где витязь-герой, являющийся судя по всему Штирлицем по социотипу, образно называет  себя  Мартином Иденом. И это отнюдь не случайно. Ведь представитель социотипа Джек Лондон (Искатель) – это второй по значимости партнер, дополняющий Достоевского, это его полудуал.

 

Встречу же Штирлица со своим дуалом можно увидеть еще и – чем не вариант? – как встречу с псом  Бимом. Как знать, может быть  Господь Бог в чем-то похож на Штирлица? В советские времена  актер Тихонов как бог собаки – лучший советский человек – был прямо наш неформальный Господь!

 

Почему бы не предположить, что на всю нашу большую честную компанию мчится машина (удар судьбы, эквивалентный по мощности грузу кармы) и мы будем вращаться в цепи перерождений, пока не сумеем предотвратить катастрофу заранее, как то явствует из моего рассказа «Круговорот»?..

 

Вот что чем должна быть соционика – изучением тонких ассоциативных связей, архетипических смыслов и энергий, как то и было у К. Юнга, который сам отказывался типировать людей, считал это спрямлением смыслов. И он прав! Для него человек – не социальная функция, а человек со многими составляющими. Человек в поиске предназначения, а не социальная функция. Нет архетипов без энергий архетипов – так считал Юнг.

 

А многие воспользовавшись его идеями и методологией предлагают вместо человека –  скелет. И составляют портреты по скелету. Да так, что в некоторых описаниях Есенины из людей с сильной этикой превращаются в людей, проблемы которых объясняются слабой этической функцией.

 

Вы чувствуете какая  чудовищная подмена происходит здесь с пониманием того, где Свет и где Тьма? Проблемы Ассоли объясняются порой ее этической слабостью, тогда в действительности сила Ассоли в ее слабости – в слабой способности дать некоторым по роже в нужный момент из-за неумения понимать кто есть кто, так как чистые сердцем люди – они как младенцы, они способны разглядеть Свет в любом мерзавце и довериться мерзавцу.

 

Идеальная встреча Штирлица с Достоевским изображена в кинофильме «Семнадцвать мгновений весны» в сцене – ее можно почувствовать на энергетичеком уровне и тогда описания этих двух людей могут получится чуть ли не противоположными тому, что предполагают за этим соционики. Вот также и в случае с Цветаевой.

 

Самые разнообразные люди - среди них даже встречаются литературоведы – порой принимают силу этого человека за ее слабости и строят свои гипотезы по гипотетическому скелету, даже не будучи социониками. Соционика на сегодняшний день содержит в себе все недостатки нашего падшего, излишне рационализированного мира. Ею часто занимаются люди, у которых ум стоит не в сердце, а исключительно в голове.

А между тем мы все – Странники из Атлантиды. Все мы мчимся на невидимых конях из прошлого в будущее, из будущего – в прошлое. Надо только суметь увидеть это – увидеть свою сущность в этих далеко отстоящих от нас, отлетевших, как золотые монеты от копыт, мгновениях, которые переливаются в неведомых нам глубинах золотисто-радужными потоками.

 

Марина Цветаева оставила нам стихи, прозу, письма, эссеистику, записные книжки – ничего не утаив, не удалив из них даже самые шокирующие записи – для того чтобы мы поняли свою Душу, которая глубоко-глубоко и которая проглядывает через стихи, которые порой растут из поверхностного сора Эго, не ведая стыда.

 

«Мне так важен человек — душа — тайна этой души, что я ногами себя дам топтать, чтобы только понять — справиться!» (М. Цветаева).

 

"Плакучая ива! Неутешная ива! Ива -- душа и облик женщины!.. Седые волосы, сметающие лицо с лица Земли. Воды, ветры, горы, деревья даны нам, чтобы понять человеческую душу, сокрытую глубоко-глубоко. Когда я вижу отчаявшуюся иву, я -- понимаю Сафо". (М. Цветаева «Письмо к Амазонке»).

 

А мы все думаем что она нам хочет поведать о чисто человеческих слабостях в вопросах пола и любви. И поэтому для нас она – Мать, а не Снежная Королева. Мудрая и заботливая Мать, протягивающая нам руку из прекрасного далека. Надпись, сделанная рукой Марины Цветаевой на экземпляре зарезанного в «Гослитиздате» критиком К. Зелинском сборнике бережно собранных ею стихов, так и не вышедших в свет при жизни: «Критиковать такие стихи – это подлость. Это я из будущего говорю».

В деле спасения наших душ Марина Цветаева сделала может быть даже больше, чем ее сестра-«двойник»  -  кроткая и жизнерадостная Анастасия, прошедшая по жизни, после того, как достигла зрелости, прямым и ясным путем – практически путем святости. Сестра Анастасия – это образно говоря – Белая Собака в их паре.

 

Но в паре есть еще и теневая, Черная Собака – и это в паре отнюдь не лишняя функция, не моральный урод. Она берет на себя внутренние вопросы, вопросы интроверта. Пара Ася-Марина – это пара Ольга и Татьяна Ларины из поэмы «Евгений Онегин». Но только не надо понимать все сугубо по-пушкински.

 

Вот эта пара:

 

1 

Мы быстры и наготове,

Мы остры.

В каждом жесте, в каждом взгляде,

в каждом слове. -

Две сестры. 

Своенравна наша ласка

И тонка,

Мы из старого Дамаска -

Два клинка. 

Прочь, гумно и бремя хлеба,

И волы!

Мы - натянутые в небо

Две стрелы! 

Мы одни на рынке мира

Без греха.

Мы - из Вильяма Шекспира

Два стиха. 

 

2 

 

Мы - весенняя одежда

Тополей,

Мы - последняя надежда

Королей.

Мы на дне старинной чаши,

Посмотри:

В ней твоя заря, и наши

Две зари.

И прильнув устами к чаше,

Пей до дна.

И на дне увидишь наши

Имена. 

Светлый взор наш смел и светел

И во зле.

- Кто из вас его не встретил

На земле? 

Охраняя колыбель и мавзолей, 

Мы - последнее виденье

Королей.

 

(Цветаева М. И. - «Асе», «Мы быстры и наготове»)

 

И – как зеркальное отражение этой пары в обратной перспективе появляются на свет дети Марины – Аля и Ирина. Вы когда-нибудь видели фото, где они вдвоем? Совершенно очевидно, что подобием лекой и жизнерадостной Аси является Аля, а подобием аутистичной, самоуглубленной Марины  – аутистичная Ирина. И когда Марина с презрением отвергала собственную дочь, когда в ней вдруг просыпался Черт, выскакивая словно из неоткуда, то это просто страшно – то, как иногда плачевно устроен мир. Ведь Марина Цветаева фактически довела до гибели собственную дочь-двойника, неосознанно видя в ней себя, такую нелюбимую у Матери. Ребенок погиб без материнской опеки в возрасте неполных четырех лет. Погиб мученической смертью. Это был славный Странник из Атлантиды.

 

Но мы договорились до того, что Марине Цветаевой можно верить даже вопреки ее Черту. Ибо чистые сердцем и ищущие Божьей правды все равно блаженны. Все мы  – всадники, ведущие невидимую духовную брань, плывущие куда-то Ночью на белых конях и перед нами проходит образ мира сего, вступив куда с чистой от природы душой, мы оказываемся в неумелых руках Снежных Королев, леденящих наши сердца. И это так – уже по определению. Потому что так поступали наши отцы, деды, прадеды. Все они рождены от Матерей - Снежных Королев, Матерей из породы Евы. А смысл всего в том, чтобы вернуться к Матери-Психее, на руках у которой божественный Ребенок, который как Атлант держит на своих слабых плечах весь земной Шар. Некоторые психически больные люди  видят в бреду архетипические сюжеты и всеобщую связь людей и событий,  в которых мы все участвуем, но они делают при этом ошибочный вывод о том, что это они - тот самый Наполеон, тот самый Сергей Есенин, тот самый Федор Достоевский, а то и тот самый Христос.

 

Еще К. Юнг об этом говорил, так что все это взято мной не с потолка.

Мы все в этом мире по определению дети-аутисты, страдающие отчужденностью от собственной природы. всемирный день аутизма, отмечаемый по решению ООН с 2007г – день, в который я начала писать это эссе, ничего о том не ведая - это день защиты детей.

 

А теперь задумаемся, кто такие андрогинны, к породе которых некоторые исследователи причисляют и Марину Цветаеву. Вам не кажется, что это – люди? Просто люди. Не делящиеся на мужчин и женщин. Ум которых стоит в сердце, а не в голове ( а есть места и похуже).

 

Се – Человек. Адам Кадмон.             

 

Дуальная пара Штирлиц-Достоевский – пара «рыцарственный писатель в исполнении бесподобного Тихонова и его интеллигентный пес Бим» – проходит через многие литературные, жизненные, даже повседневно-жизненные сюжеты, и разыгрывать такие сюжеты дано не только представителям социотипов Штирлиц и Достоевский. В высшем своем проявлении это - пара Отец и Сын: Отец Небесный и Сын Человеческий. Штирлиц недаром ведь считается в соционике самым энергичным, энергоемким социотипом, с него как бы начинается список соционических типов, подобно тому как в астрологии астрологический год начинается с огненного знака Овен.

 

И словно по иронии судьбы – божественной иронии – наиболее гармоничным партнером представителя  социотипа (архетипа?) Штирлиц, его вторым «Я», внутренней теневой потенцией является представитель социотипа (архетипа?) Достоевский, которого до недавнего времени соционики считали самым слабым среди всех социотипов, пока не заметили, что мало проявляющий внешние признаки жизни этико-интуитивный интроверт Достоевский в случае экстраординарной ситуации может давать мощнейшие энергетические посылы, эквивалентные внешней силе логико-сенсорного экстраверта Штирлица. Как к примеру, в случае необходимости съездить по роже какому-нибудь не в меру ретивому представителю социотипа Жукову – своему социологическому конфликтеру.

 

Штирлиц (Бог-Отец), Достоевский (Богочеловек), Есенин (Психея – Невеста Христова), Жуков (Денница в отрицательно варианте либо Св. Георгий Победоносец в положительном) в высшем своем проявлении разыгрывают главный архетипический сюжет всемирной истроии :  борьбу Героя с Драконм (Змием) за жизнь, свободу и любовь Принцессы. Причем поверженный враг – Денница – не погибает, а превращается в Св. Георгия Победоносца. Воистину, нельзя убить дракона, его можно только изжить: полюбить, пролюбить, иногда – пройти сквозь дракона.

 

Остальные 12 социотипов – напомню, соционики выделяют всего 16 социотипов – почетно выполняют в высшем своем проявлении функции 12-ти евангельских апостолов, 12-ти типов служений.

 

Например, представитель социотипа Гюго ( к нему принадлежал А.С. Пушкин и принадлежит, на мой взгляд, крайне интересный персонаж современной российской культуры Дмитрий Быков – этакий наш Карлсон, способный вывести из скуки умственных схем такого малыша-рационализатора (на западный манер), как Робеспьер (Аналитик) – это Энтузиаст-Аптекарь, заведующий мировым настроением и умеющий вовремя предложить каждому свои очаровательные пилюли.

 

И, наконец, надо особо отметить социотип, играющий важную роль в мировой, в том числе религиозной, истории. Это социотип Максима (Максималиста, Фанатика), названного так по  писателю Максиму Горькому – наиболее оптимальному варианту Максималиста. В Евангелии – это Савл, который по сердечной склонности к крайностям, боролся с самим Христом, но не узнавал в нем Бога, пока Бог сам не позволил ему узреть себя – в ответ на его сердечную чистоту. И тогда Савл обратился в Павла.

Однако в земной истории все не так просто. Возможны и обратные метаморфозы.

Савлом-фанатиком, так и не узревшим Христа и тем самым поправшим его, был Иосиф Сталин. И как знать как сложилась бы судьба социализма и нашей общей страны – фактически, загублено дело Штирлица! – не окажись во главе партии Савла и савлов.    В разрезе исканий русской интеллигенции тип Максима замечательно выведен в кинофильме «Плохой хороший человек», снятом по повести А. П. Чехова «Дуэль». По сути, в нем изображен конфликт Максима и Достоевского, где оба не в состоянии раскрыть глаза и увидеть кто есть кто и что есть что. Роли «Савла» и «Христа» блистательно сыграли артисты В. Высоцкий и Олег Даль. Владимир Высоцкий вообще был ярчайшим представитель социотипа Максима-Павла, который  неизменно пленяет сердца своим неравнодушием и, несмотря на свои промахи и ошибки, сердцу нормального зрителя и слушателя ближе, чем иные безразличные праведники.

 

Да, как знать как сложилась бы судьба социализма и нашей общей страны – фактически, загублено дело Штирлица! – не окажись во главе партии Савла и савлов. И на сегодняшний день главным оппонентом Штирлица и Достоевского является даже не Денница-Жуков (в виде какого-нибудь отморозка Гитлера), а скрытный, невидимый Робеспьер (Аналитик, Рационалист) – аналитик в сугубо западном смысле (я имею ввиду ментальность западноевропейского человека). А между тем Робеспьер, в котором открылось духовное измерение, духовная глубина – это Тот Самый Мюнхаузен из одноименного кинофильма Марка Захарова в блистательном исполнении Олега Янковского – тоже Робеспьера. Чтобы понять это, достаточно взглянуть на описание социотипов Штирлица и Достоевского на популярном сайте соционики. Для того, чтобы удержаться в границах иронии, выберем выдержки из описаний женских типов:

 

Строгая любовь: Логико-сенсорный экстраверт 

Псевдонимы: "Штирлиц", "Администратор" 

Наш вариант: "Мэри Поппинс" 

— Я никогда не сержусь!

У меня терпение, как у удава!

Я просто делаю замечания. 

Памела Трэверс, "Мэри Поппинс" 

 

Впечатление от внешности Штирки можно охарактеризовать одним словом — "ухоженная". Одевается она в классическом стиле, предпочитает дорогие и добротные вещи (не забывая при случае упомянуть об их цене и качестве). Важная деталь: никакой бижутерии — только золото! В ее облике все на месте и правильно, но вы не почувствуете вдохновения и какой-то Божьей искры. Тщательно поддерживает имидж постоянно занятой, вечно куда-то спешащей деловой женщины. 

 

Познакомиться с Администраторшей можно на работе (а где же еще?). Для закрепления контактов желательно отметить не столько ее внешность, сколько успехи по службе. Верным шагом будет поинтересоваться о происхождении красивых дипломов и сертификатов, развешанных по стенам. Ваши шансы повысятся, если вы будете элегантно одеты, придете минута в минуту и принесете презент (только не какой-нибудь забавный пустячок, а вещь нужную). Еще одно наблюдение: как бы Штирка не пыталась это скрыть, она втайне уважает людей неординарных и творческих. По этой причине может попасть в лапы авантюриста, который "косит" под загадочного романтического героя. Хотя в других ситуациях она постоянно начеку и мало кому доверяет.

 

Независимо от семейного положения и достатка, работать будет всегда. И работать хорошо, лишь бы ситуация на службе была стабильной. Стремится к лидерству, но в то же время опасается кардинальных перемен, поэтому карьера ее не всегда успешна. Авторы не согласны с популярным утверждением, что Администраторша — прекрасный руководитель. Так могут говорить только те, кто "не имел счастья" работать с такой начальницей. Из-за стремления всю работу переделать самостоятельно и высокой требовательности к персоналу, ей очень непросто возглавлять коллектив. Она, иногда сбиваясь на истерику, будет указывать подчиненным на их просчеты (реальные и мнимые). Кстати, точно так же ведет себя с несчастными соседями по дому и даже со случайными попутчиками в транспорте.

 

Тихий омут: Этико-интуитивный интроверт 

Псевдонимы: "Достоевский", "Гуманист"

Наш вариант: "Золушка" 

А у лесничего была своя дочка,

да такая добрая и нежная,

что и рассказать невозможно...

Шарль Перро, "Золушка" 

 

Не подтверждается на практике положение теоретической соционики, что Досточка равнодушна к своему внешнему виду. Одевается она действительно без излишней экстравагантности, но элегантно и со вкусом. Считает фирменную одежду важным элементом своего имиджа и чувствует себя в ней гораздо увереннее. Несмотря на присущую ей экономность, никогда не наденет "second hand", даже если это платье с плеча принцессы Дианы. В шумной компании старается занять как можно меньше места. Даже песен вместе со всеми не поет, а чуть слышно мурлычет мелодию. 

Из-за природной стеснительности Гуманистке трудно сделать первый шаг к знакомству и сближению. Весь путь придется пройти вам, но он будет недолгим... Перед свиданием с Золушкой необходимо точно сообщить ей время и место встречи, а также по пунктам расписать будущую программу. Если не обращать внимания на то, что она обязательно опоздает, проблем с выполнением плана не предвидится. Не отчаивайтесь, если Досточка давно вам не звонила — она попросту разрывается между желанием набрать номер и боязнью решиться на это. 

 

На работу Золушка не рвется, но не потому, что ленива, а из-за того, что чересчур скромно оценивает свои способности. И совершенно напрасно — она обладает неоценимыми данными для выполнения скрупулезной, точной работы (и не только сортировки "белой и черной фасоли"). Досточка не проявляет инициативы, но, получив задание, выполняет его качественно. Редкий руководитель не мечтает о такой исполнительной и не болтливой (!) сотруднице, готовой взвалить на себя уйму дополнительных поручений, от которых все отказываются. Кроме того, она не плетет интриг, не способна на ложь и предательство, а главное, стесняется просить прибавки жалованья.  

 

Вглядитесь в это описание Штирлица. Вам никого оно не напоминает? Да это же сниженный портрет ветхозаветного Бога!.. Бог – это всего лишь Администратор. На широком дубовом его столе – бухгалтерская книга с дебитом-кредитом, аккуратные стопки бумаги и папки. Время от времени на доклад к нему входят на цыпочках немеющие от страха замы. На каждого из них у него – свои силовые методы.

Зарплату тут выдают любовью. Оплата – сдельно-почасовая. Сделал свое дело – гуляй смело: cтало быть, Бог тебя любит. А не справился, то уж не взыщи – здесь милуют и казнят строго по заслугам.

 

Время от времени перед Богом предстает его первый заместитель, фактически уже сын – представитель социотипа Достоевский – этико-интуитивный интроверт. Штирлиц весь такой большой-пребольшой и грозный-прегрозный. А Достоевский – тонкий-претонкий и всегда стоит перед Батей с потупленным взором…

 

Все это крайне похоже на модель взаимодействия Князя мира сего и его адъютанта Вельзевула – модель «Хозяин-Раб». Все в этом мире течет и изменяется, и только вечные соционики по-прежнему не меняются – они видят усеченную до математической линии плоскость, структуру, скелет. Ни ввысь, ни вниз, ни вперед, ни назад, а все по прямой, по прямой, нанизывая на скелет рахитично-карикатурные тела и души.

 

Идут по часовой стрелке мировые Часы, меняются духовные уровни развития людей или чья-то Звезда, сорвавшись с наезженной орбиты, как лучшие представители социотипа Дон Кихот, падает вниз, пока этот мир вдаль летит сквозь столетия, рискуя только мигом – мигом одним, и это – Звезда по имени Солнце, родившая наш ослепительный Миг, а соционики по-прежнему… Эх!..

 

Весь так называемый сатанизм-жукизм – это попытки Человека уйти от самого себя, утратить свою целостность, превратиться в ментального человека, в социальную функцию. Это «Я», которого никогда нет дома. И вот надо теперь сделать наоборот – вернуть домой «Я», а множество раздробленных «я» выставить вон, поглотв их «Я» большим.

 

Соционика – гениальная вещь, если суметь вот так на нее посмотреть – сверху вниз, по вертикали, а не только по горизонтали. Звучит музыкальная тема «Возвращение в Берлин из кинофильма «Семнадцать мгновний весны». Возвращается за рулем старенького «форда» в мир на место своей невидимой временной работы – работы разведчика-подрывника – непревзойденный майор Исаев-Штирлиц в исполнении Вячеслава Тиховова. Пора возвращаться в Берлин. Делать порученное нам дело максимально хорошо, но помнить со светлой и пронзительной печалью о своей далекой Родине – своей Небесной Отчизне. 

 

Самым гармоничным партнером представителя того или иного социотипа может быть только один из них – тот, кто является его дуалом, - это закон соционики. Избери же себе себе в дуалы – Другого. Избери в дуалы – Бога. Сломай вектор своего копья!.. Пусти его в обратную сторону! Разверни коня и мчи в обратную сторону Света – против своего прежнего дуала, если даже и он застоялся на месте. Есенинская Душа, повернись спиной к своему прежнему дуалу Жукову, так отставшему и окончательно скатившемуся к непониманию и скачи, мой друг, вперед и вверх ко Христу, ведь Душа по определению – христианка, возвращайся к Штирлицу в его высшем световом проявлении, с которым ты почему-то конфликтуешь. И вот, удаляясь от прежнего дуала-друга, а на деле – таинственно приближаясь к нему спиной, ты вскоре заметишь, что за спиной у тебя становится все светлее и светлее, пока оставленный за спиной бывший омраченный ангел-Денница не обратиться в Чудо-Егория на белом коне и не возьмет тебя под свое могучее крыло в белом огне – ставшую Христовой Невестой, а в случае нашего отечества еще и -  Небесной Русью.

 

Это так просто, что может, сняв очки, понять даже математик. Надо просто представить себе, что и ты тоже – Тот Самый Достоевский. Встреча после Работы в Небесном Кафе Отца и Блудного Сына, Штирлица и Достоевского:

 

 «Ну здравствуй, Сын мой, ушедший Сыном, а вернувшийся Братом! Здравствуй, Брат мой!.. И долго же тебя шатало и болтало, корежило и плющило. Ты даже разрушил храм Тела своего. «Бог из церквей воскрес!..». Итак, можно делать добро и в Субботы. Черт – выйди! А ты, Человек – войди. Вернись в свой Храм.

 

Ты въехал в «Черный обелиск» Ремарка и увидел внутреннее пространство противоречивых сил больной Души, расхищающих ее внутренний стержень. Ты не позволил глупому психоаналитику вылечить больную, но живую, глубоко поэтичную Душу, облепленную всяческими присосавшимися полипами, всяческой мертвечиной от всего высокого и подлинно-здорового – вылечить так, чтобы она и тебя не узнала при встрече. Ты поместил ее внутрь себя, напитал своими жизненными соками, воскресил ее в себе. Ты, великий Аналитик-Псих! Осанна!..Ты въехал на осле в сей падший мир – Черный обелиск – откуда-то с обочины и отделил живых от мертвых. Слово твое – это Живое о Живом. Ты вышел оттуда Цельным человеком. Так предоставь же мертвецам погребать своих мертвецов. Осанна тебе, Человече! Ты победил мир!». 

 

Евангелие от Марины Цветаевой (набросок несостоявшейся публикации несостоявшегося детского журнала):

 

Милые дети, Я никогда о вас отдельно не думаю: я всегда думаю, то вы люди или нелюди (как мы). Но говорят, что вы ЕСТЬ, что вы - особая порода, еще поддающаяся воздействию.

 

Потому:

 

- Никогда не лейте зря воды, п.ч. в эту же секунду из-за отсутствия этой капли погибает в пустыне человек.

- Но оттого, что я не пролью этой воды, он этой воды не получит!

- Не получит, но на свете станет одним бессмысленным преступлением меньше.

- Потому же никогда не бросайте хлеба, а увидите на улице, под ногами, подымайте и кладите на ближний забор, ибо есть не только пустыни, где умирают без воды, но и трущобы, где умирают без хлеба. Кроме того, м.б. этот хлеб заметит голодный, и ему менее совестно будет взять его тАк, чем с земли.

- Никогда не бойтесь смешного и, если видите человека в глупом положении: 1) - постарайтесь его из него извлечь, 2) - если же невозможно, прыгайте в него к нему как в воду, вдвоём глупое положение делится пополам: по половинке на каждого - или же, на ХУДОЙ конец - не видьте его [смешного].

- Никогда не говорите, что так ВСЕ делают: все всегда плохо делают - раз так охотно на них ссылаются. (NB! Ряд примеров, которые сейчас опускаю) 2) у всех есть второе имя: никто, и совсем нет лица: бельмо. Если вам скажут: так никто не делает (не одевается, не думает и т.д.), отвечайте (словом Корнеля) - А я - кто.

Не говорите "немодно", но всегда говорите: НЕБЛАГОРОДНО. И в рифму - и лучше (звучит и получается).

- Не слишком сердитесь на своих родителей, - помните, что они были ВАМИ, и вы будете ИМИ.

Кроме того, для вас они - родители, для [самих] себя - я. Не исчерпывайте их - их родительством.

Не осуждайте своих родителей на смерть раньше (ваших) сорока лет. А тогда - рука не подымется!

- Увидя на дороге камень - убирайте, представьте себе, что это ВЫ бежите и расшибаете нос, и из сочувствия (себе в другом) - убирайте.

- Не стесняйтесь уступить старшему место в трамвае. Стыдитесь - НЕ уступить!

- Не отличайте себя от других - в материальном. Другие - это тоже вы, тот же вы (Все одинаково хотят есть, спать, сесть - и т.д.).

- Не торжествуйте победы над врагом. Достаточно - сознания. После победы стойте с опущенными глазами, или с поднятыми - и протянутой рукой.

- Не отзывайтесь при других иронически о своём любимом животном (чем бы ни было - любимом). Другие уйдут - свой останется.

- Когда вам будут говорить: - Это романтизм - вы спросите: - Что такое романтизм? - и увидите, что никто не знает, что люди берут в рот (и даже дерутся им! и даже плюют им! запускают вам в лоб!) слово, смысла которого они не знают.

Когда же окончательно убедитесь, что НЕ знают, сами отвечайте бессмертным словом Жуковского:

 

Романтизм - это душа.

Когда вас будут укорять в отсутствии "реализма", отвечайте вопросом:

- Почему башмаки - реализм, а душа - нет? Что более реально: башмаки, которые проносились, или душа, которая не пронашивается. И кто мне в последнюю минуту (смерти) поможет: - башмак?

- Но подите-ка покажите душу!

- Но (говорю ИХ языком) подите-ка покажите почки и печень. А они всё-таки есть, и никто СВОИХ почек глазами не видел.

Кроме того: ЧТО-ТО болит: НЕ зуб, НЕ голова, НЕ живот, не - не - не - а - болит.

Это и есть - душа.

Наталья Гвелесиани  

Распечатано с новостного портала "Бета-Пресс" (http://beta-press.ru)
Адрес материала: http://beta-press.ru/article/268