Beta Press :: Синдром продолжающегося Путешествия

Владимир Маяковский говорил, что путешествия заменяют ему чтение книг. Тут поэт не оговорился, каких. Думаю, путеводителей и энциклопедий. Дорога думающему человеку книги заменить не может. Вот Шарля Бодлера родители решили подлечить путешествием на Восток, но тщетно – вернулся настоящим поэтом. Кажется, что у многих писателей и журналистов дорожный очерк часто проходит проверку временем, скорее, остаётся вневременным, навсегда актуальным. Мы с трудом читаем «Недоросля» Дениса Фонвизина, но не можем оторваться от его «Записок первого путешествия», сравнивать карамзиновскую «Бедную Лизу» с его же «Письмами русского путешественника» тоже не хочется, чтобы случайно не обидеть новых сентименталистов….

Впрочем, сегодня жанр русского путевого очерка поражает соразмерным сочетанием романтизма и немногословностью, словно в чернильную графику добавляется по каплям акварель, аккуратно, без желания эффекта смазанности и нерукотворных живописных радужных пятен, поражает она и стремительным бегом повествования и умением автора вовремя дать «отдохнуть фонтану». Так и у Сергея Новикова. Он - историк по одному из образований, журналист по профессии. В свободное от работы в информационном агентстве время путешествует по нетривиальным маршрутам - Северный Кавказ, Афганистан, Иран, Памир, Йемен, Балканы, Африканский Рог. Автор дорожных очерков о Кавказе и Афганистане, статей о России и зарубежных странах в путеводителе "Вольная энциклопедия" о своих одиссеях рассказывать любит, ведь путешествовал по Абхазии, Нагорному Карабаху, Косово, Сербии, Таджикистану, Афганистану, правда, ореола экстремала (любит автостоп), вокруг себя не видит: «В иракской тюрьме не сидел, под дулом автомата не стоял, с караваном наркокурьеров не перемещался... Всё, что угодно с человеком может случиться и в обычной жизни: кто-то путешествует на полную катушку, и с ним ничего не случается, а кто-то всего-навсего вышел за хлебом, а для него Аннушка уже пролила масло. Ну, подумаешь, что однажды в Приднестровье украли 110-литровый рюкзак из камеры хранения, да в Абхазии 11 лет назад посадили на двое суток в КПЗ за переход границы через Псоу (тогда она официально была закрыта). Да, ещё в Кабуле в последний день перед отлётом в Москву поел уличной еды... потом эта печёнка в остром соусе мне ещё две недели аукалась!» Я как-то процитировала ему Флобера, где он в своих "Письмах" о путешествии на Восток писал, что "тот, кто путешествуя, сохраняет к себе то же уважение, какое было у него, когда в своем кабинете он ежедневно смотрелся в зеркало, тот поистине великий человек или поистине - здоровый дурак. Не знаю почему, но я становлюсь очень смиренным…" И спросила: «Тебе не кажется, что здесь есть парадокс? Ведь путешествия вообще-то должны как-то приподнимать человека над простыми смертными, ну, кто из нас может похвастаться, что он в одиночку может гулять по аравийской пустыне или сомалийскому рынку или эфиопскому кладбищу?» Сергей предпочел отшутиться: «Наверное, классик имел в виду бодрость духа и внешний вид: мол, кто сумеет и в пути сохранить их в том же виде, что и дома... Что же до возвышения путешественника "над простыми смертными", скажу однозначно: нет, лично у меня ощущения другие. Не возвышение над остальными, а избавление - пусть даже временное - от будничной круговерти. Возможность поглубже заглянуть в себя и, конечно, обострение исследовательских инстинктов». Чего он не скажет в беседе, договорит в своем очерке. Первый сборник «Кавказ, любовь моя», вышел лет семь назад, и туда вошли разнообразные по жанру и содержанию литературные впечатления от путешествий 1998-2002 годов, объединенные общей темой - бывшие и нынешние "горячие точки" Кавказа и Закавказья: Абхазия, Южная Осетия, Нагорный Карабах. Были потом и воспоминания о Таджикистане и Афганистане - «Памирская коллекция снов», «Афганские чётки». В них-то Сергей, Сарги, Сиражутдин, так звали его те, кто встречался ему на пути, проговаривается: в таких «хаджах» он не журналист, а путешественник. Не «белый мистер», а «джахонгард». Там он не противопоставляет себя жителям тех стран, куда уходит, он мечтает раствориться, быть одним из них. Получается. «У тебя кавказское сердце», - сказали ему абхазы из села Отхара. «Русское, - мысленно поправляет он их, но с кавказским акцентом». Кавказский акцент сместится потом на памирский, и африканский: был в Эфиопии, Сомали…. Сергей то, чего не скажет в очерке, доскажет в своих фотографиях. И тут его неторопливый шаг путешественника сменяется на бег охотника: как-то целый квартал бежал за эфиопкой в Хараре, чтобы сделать её портрет. А ведь странная вещь эти путевые очерки. По миру ходишь медленно, заглядываешь под каждый камень, сверяешь маршруты с картой, боишься недосмотреть, недоговорить, а в очерках появляется свой монтаж, повторюсь, беглый, стремительный, и тут Сергей становится как режиссёр, снимая своё кино, жертвуя интересным ради главного.

Как чётки перебирает он свои походы, которые в воображении у него перетекают у него один в другой, как сны, и руки сами тянутся постучать по клавиатуре….Вот он Синдром Продолжающегося Путешествия: когда дорога не отпускает. «Каждая маленькая бусинка скрывает в себе отдельную историю. Каждое из этих воспоминаний живет отдельной жизнью; взятые вместе, они хаотичны и, как бы кто ни старался составить из них единое целое, они сопротивляются такому «закабалению». Вполне по-афгански».

Может быть, когда-нибудь Сергей и сможет взять и перемешать в своей памяти зрительные образы, звуки и запахи, переплавит и тогда родится замечательный роман. Но пока есть очерки, удивительные, тёплые, потому что их автор предельно открыт миру, он улыбается и грузинскому милиционеру, вымогающему взятку, пастуху, гонящему стадо баранов к водопою, и сельской учительнице, и детям, которых он фотографирует без конца мальчиков – к их великой радости, девочек – с их разрешения)….Что примечательно – он не видит особой разницы между христианином – исави - и мусульманином, хазарейцем, пуштуном, афганским таджиком… Лишь форма глаз или плосковерхая тюбетейка, усыпанная разноцветными стразами, выдаст национальность его нового попутчика.