Beta Press :: Энергетика как экономика

Власть пахнет нефтью

Энергетика – экономический проект. Произнося эту фразу, мы ясно понимаем: там, где речь идет о нефти и газе, атомной и гидроэнергетике, месторождениях и электростанциях, трубопроводах и линиях электропередач, - мы имеем дело не просто с экономикой, - но с геоэкономикой, с геополитикой, с областью повышенного напряжения современного мира.

Банальное, но близкое к истине утверждение: политика – продолжение экономики (так же как война – продолжение политики), а экономика немыслима без источников энергии. И чем дальше, тем больше этой энергии будет требоваться. Так, по прогнозу министерства энергетики США, в период с 2001-2025 г. мировое потребление энергии должно увеличится на 54 %.[1] Среди энергоносителей по-прежнему на первом месте – нефть[2].

Не только эксперт-экономист, но и сколько-нибудь внимательный обыватель может заметить - колебания цен на углеводороды сказываются не только на доходах тех или иных «хозяйствующих субъектов», но и на ходе мировой истории. Достаточно вспомнить шестикратное падение цен на нефть в середине 80-х и дальнейшую судьбу СССР, и посмотреть на нынешнюю Россию – страну, переживающую долгожданную стабилизацию, конвертируя баснословно дорогое «черное золото» в миллиардные запасы Стабфонда. Черная маслянистая субстанция (которую некоторые хитроумные российские бизнесмены называли «скважинной жидкостью») становится побудительным мотивом для создания и расторжения альянсов, поводом для войн и причиной революций.

Кто только не цитировал высказывание одного известного рок-поэта о том, что вечность пахнет нефтью. Сказано хлестко, но неверно. В этом мире нет ничего вечного и неисчерпаемого - это относится и к жидкости, возникшей из останков доисторических животных и растений. Судя по данным, обнародованным в прошлом году министерством природных ресурсов России, при нынешних объемах добычи и ценах запасов нефти в мире хватит на 40 лет. Российские нефтедобытчики обеспечены этим невозобновляемым сырьем на 30-50 лет. Для сравнения, у Саудовской Аравии нефти хватит на 42 года, у Казахстана – на 83 года, у Ирана – на 89 лет (не потому ли Соединенные Штаты так озабочены установлением свободы и демократии в этой стране?).

«Война за последнюю нефть», о возможности которой заговорили политологи, может оказаться не футурологической антиутопией, а печальной реальностью. К слову, этот термин – война за последнюю нефть, придумали журналисты Би-Би-Си, описывавшие «демократизацию» Ирака. А влиятельное американское издание Washington Post не без откровенности замечало: «Ситуация с правами человека и в Азербайджане, и в соседнем Казахстане такая, что при обычных условиях США ни за что не стали бы контактировать с ними на высоком уровне. Но зато у них есть огромные запасы нефти и газа. И, кроме того, эти страны - ключевой фактор в глобальной борьбе за энергоносители против русских»[3].

Если вечность и не пахнет нефтью, то господство, влияние, власть имеют отчетливый нефтяной запах.

Газовый ключ к Европе

Государство может претендовать на статус сверхдержавы, обладая сильной экономикой, ядерным щитом и собственными энергоресурсами. Россия располагает двумя составляющими из трех. И если Соединенные Штаты не рассматривают нынешнюю РФ в качестве равной себе силы, то в отношении с Европой Россия может позволить себе диктовать условия. Причина проста – зависимость Евросоюза от поставок российских энергоресурсов.

Напомним, на долю России приходится более 40% европейского импорта природного газа и примерно 28% импорта нефти. В первую очередь, имеет смысл говорить о газе, так как ЕС стремится диверсифицировать источники нефти – она идет и с Ближнего Востока, и из Ирана, да и определенными собственными ресурсами Европа обладает[4]. Чего нельзя сказать о газе. В Финляндии, которая сейчас председательствует в ЕС, на долю российского газа приходится 100%, в Польше – 90%, в странах Балтии – 75%. Вопреки установке евробюрократов на избавление от российского «энергетического спонсорства», Великобритания и Германия готовы увеличить долю российского газа на своем рынке. По оценкам «Газпрома» доля потребления газа Европой за 20 лет может увеличиться вдвое[5]. И, заметим, что цена на «голубое топливо» будет неуклонно возрастать – по прогнозу МЭА цена на газ, поставляемый в Европу, увеличится до 235 долл. за 1 тыс. «кубов». Газ становится политическим оружием в отношениях России и с ЕС, и со странами СНГ.

С этой точки зрения страсти, вспыхнувшие накануне саммита «Россия – ЕС» вокруг ратификации Россией пресловутой Энергетической хартии Евросоюза, - проявление страха Европы перед энергетическим монополизмом восточного соседа. К примеру, польские президент и премьер Лех и Ярослав Качиньские, убежденные лоббисты Хартии, попытались сорвать подписание Соглашения между ЕС и РФ, потребовав от Москвы безусловной ратификации Хартии, предусматривающей отказ от монополии России на газо- и нефтепроводы. В том числе, речь идет о непосредственном доступе Европы к газовым ресурсам Казахстана и Туркмении.

Но пока идет обратный процесс – европейских газовиков и нефтяников отстраняют от разработки российских месторождений. Яркий пример – история с проектом «Сахалин-2», откуда «попросили удалиться» британо-голландскую компанию Shell и французскую Total. Вспомним и о том, что 9 октября глава «Газпрома» Алексей Миллер сообщил о том, что госкомпания будет разрабатывать Штокмановское месторождение без иностранных партнеров, он будет единственным недропользователем и собственником месторождения.

В объединенной Европе стало модно бояться «Газпрома» и «Роснефти». И не в последнюю очередь потому, что особые отношения России и ее естественных монополий с отдельными членами ЕС идут вразрез с «генеральной линией» Брюсселя.

Скажем прямее: непосредственный контакт России со странами «старой Европы», в первую очередь – с Германией может нанести удар по складывающейся унификации Евросоюза. С предложением о том, чтобы пригласить Владимира Путина на саммит ЕС в Лахти, выступила бундесканцлер Ангела Меркель. Германия, в отличие от стран Восточной Европы и руководства Еврокомиссии не поддерживает жесткой линии по вопросу принятия Энергетической хартии. Германия выступает против обязательных минимальных резервов и европейского договора о взаимопомощи, так как хочет самостоятельно принимать решения об объеме своего минимального резерва газа. Германия – против введения института комиссара ЕС по энергетической внешней политике. И, наконец, - и это самое главное, - Германия является партнером России по строительству Северо-Европейского газопровода, в обход Польши и других стран «санитарного кордона».

Обратим внимание и на стратегическое соглашение, подписанное «Газпромом» и крупнейшей итальянской нефтегазовой корпорацией ENI. Российская естественная монополия получает прямой выход на итальянский рынок, при том, что о доступе итальянских партнеров к разведке и разработки российских месторождений речи не идет.

Итак, благодаря продуманной энергетической политике, Россия получает возможность на собственных условиях выстроить отношения с европейскими партнерами - экономически более сильными, но энергозависимыми. Для того, чтобы быть первой скрипкой в «европейском концерте» уже не обязательно использовать грубые методы времен холодной войны.

Экспортеры всех стран, соединяйтесь!

В геополитической и геоэкономической борьбе необходимо использовать естественные преимущества. Наше преимущество – 1/7 часть суши, богатая энергоресурсами. Но не надо забывать о том, что предшественник нынешней России – Советский Союз контролировал одну шестую, и распространял свое влияние далеко за эти пределы.

Возрождающаяся Россия, следуя логике истории, будет стремиться вернуть сферы геополитического влияния, утраченные в 90-е годы. Причем для этого не потребуется ни лишать новые независимые страны добытого ими суверенитета, ни навязывать им очередную «прогрессивную» идеологию. Разорванную ткань советской империи могут «сшить» нефте- и газопроводы, может вновь спаять воедино экономический интерес. Такой же интерес позволит сблизиться с государствами, пытающимися противостоять планетарной доминации «золотого миллиарда». Он же поможет установлению новых связей – примером может служить возрастающий интерес стран АТЭС к российскому энергетическому экспорту.

Контроль над энергоресурсами как инструмент политического влияния – более чем перспективная тема. Неудивительно, что за последние пять лет, с изменением общего политического курса России, появилось немало «энергетически-имперских» проектов.

Последний по времени – проект, предложенный в конце октября 2006 года главой думского комитета по энергетике, транспорту и связи Валерием Язевым. Язев, занимающий пост президента НП "Российское газовое общество" (РГО), и считающийся лоббистом «Газпрома», выступил с идеей создания в рамках СНГ «газового ОПЕК». В альянс могли бы войти экспортеры газа: Туркменистан, Казахстан, Узбекистан, Россия, и транзитные страны - Украина, Белоруссия. В случае присоединения Ирана к ценовому картелю, это объединение сможет контролировать свыше 50% мировых объемов газа. Как известно, первое место по запасам газа удерживает Россия. На втором месте – Иран.

Эта перспектива становится еще более заманчивой, если учесть, что добыча газа в Иране растет на 10% ежегодно[6]. Пока большая часть газа реализуется внутри страны. Но в середине этого года «Газпром» выразил готовность финансовыми ресурсами и технологическим участием поддержать строительство газопровода из Ирана в Пакистан и Индию. Помимо очевидной выгоды для России, новый трубопровод сосредоточит иранский газовый экспорт на странах Южной Азии, в то время как российский газ будет продолжать доминировать в Европе. Основой для газового картеля может стать Форум стран–экспортеров газа (ФСЭГ), первое заседание которого прошло в 2001 году в Тегеране с участием России. Страны-участники форума контролируют 40% мировой добычи и поставок газа и располагают 80% запасов «голубого топлива».

Возможность появления на экономической карте мира картеля газовых экспортеров всерьез обеспокоило Запад - в том числе, аналитиков блока НАТО. Как известно, 13 ноября 2006 г. через влиятельную газету The Financial Times был организован «вброс» информации о создании объединения, в которое могли бы войти Россия, страны Центральной Азии, а также Алжир, Катар, Ливия и Иран.

Предположение базировалось, в том числе, на анализе внешнеполитической активности российских деловых кругов – достаточно вспомнить о визитах председателя правления «Газпрома» Алексея Миллера в те же Алжир и Катар. Энергетическая тема, вероятнее всего, будет ключевой на предстоящем в начале декабря 15-м саммите СНГ.

Россию и так обвиняют в использовании «энергетического оружия» для давления на несговорчивые режимы. С этой точки зрения, гипотетический «газовый ОПЕК» - не только инструмент регулирования цен на мировом рынке и гарантия повышения экспортных доходов РФ, но и оружие в конкурентной борьбе России и Запада на пространстве СНГ. В случае присоединения к такому картелю Ирана, Венесуэлы и Боливии - а такую возможность не исключают российские эксперты, - газовое лобби могло бы приобрести политический вес в глобальном масштабе. Оно, помимо прочего, могло бы ограничить экспансионистские аппетиты США (особенно в случае прихода к власти в Штатах кандидата от демократов, не столь «зацикленных» на военных авантюрах).

Впрочем, также известно, что Администрация Президента РФ в лице главы экспертного управления АП Аркадия Дворковича категорически опровергла сообщение Financial Times[7]. Естественно, что «газовый ОПЕК» - далеко не единственная схема объединения энергоэкспортеров.

Как бы то ни было, без кооперации не обойтись. Особенно учитывая тот факт, что по данным Минтопэнерго РФ, в 2007 году в энергетическом балансе России образуется дефицит газа - 4,2 млрд. куб. м., а такие перспективные месторождения как Штокмановское начнут давать отдачу лишь к 2010 году.

Поле битвы – Центральная Азия

Один из ключевых вопросов удержания влияния Россия на постсоветском пространстве - сохранение контроля Москвы над энергоресурсами Центральной Азии.

Каспий и Средняя Азия – лакомый кусок мирового энергетического пирога. Причем ни сами центральноазиатские государства, ни страны, заинтересованные в их ресурсах, в полном объеме еще не знают, каким потенциалом обладают эти бывшие советские республики.

Четыре года назад в совместном докладе Госдепартамента США и Института Гарримана при Колумбийском университете отмечалось: страны Каспийского региона – Азербайджан, Казахстан и Туркмения располагают до 50 млрд. баррелей разведанных нефтяных запасов. Наибольшими нефтяными «закромами» обладает Казахстан, нефтяная выручка которого может достигать 30 млрд. долларов ежегодно. Правительство Казахстана планирует довести добычу нефти к 2015 году до 150 млн. тонн.

Газовый потенциал Туркмении, Узбекистана и Казахстана еще значительнее. По расчетам экспертов, Россия вместе с бывшими среднеазиатскими республиками СССР обладают почти 50% мировых запасов природного газа.

Поэтому неудивителен повышенный интерес, который проявляют к Закавказью и центральноазиатскому региону США и Китай. До сих пор монопольное положение России основывалось на контроле над трубопроводами. Сейчас ситуация меняется.

Соединенные Штаты уже давно лоббируют проект строительства транскаспийского газопровода в обход России. В мае этого года вице-президент США Дик Чейни вел с президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым переговоры о строительстве такого газопровода по дну Каспийского моря. Большой интерес к проекту проявила Польша. В начале сентября нынешнего года к процессу подключилась «оранжевая» Украина. Виктор Ющенко, встречаясь с азербайджанским коллегой Ильхамом Алиевым, обсуждал транспортировку газа из Каспийского региона в Западную Европу через Украину. «Газоснабжение из региона Каспия через Кавказ, Украину в страны Западной Европы – это интересный проект, по которому мы достигли соответствующих договоренностей. – заявил тогда Ющенко. - Будет создана инициативная группа и сформированы соответствующие политические категории и инициативы по этому проекту».

У Поднебесной свои виды на Среднюю Азию. КНР уже предложила Туркмении подписать соглашение о строительстве газопровода мощностью до 30 млрд. кубометров в год, и подписать соглашение о разделе продукции[8]. Уже почти год действует нефтепровод Атасу-Алашанькоу, транспортирующий «черное золото» Казахстана в Китай. Китайские компании контролируют казахстанские нефтяные месторождения Кенкияк и Жанажол, нефтедобывающее предприятие «СНПС-Актобемунайгаз», нефтяную компанию PetroKazakhstan, имеют 100% акций в предприятии, разрабатывающем месторождение Северные Бузачи[9].

Возросший аппетит Китая вполне понятен. С 2005 года китайский рынок поглощает примерно 1/3 прироста мирового предложения нефти. Спрос Китая на нефть - 6,5 миллиона баррелей ежедневно, или 8% от мирового потребления

Своеобразным символом сдачи Россией своих позиций был нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан, запущенный в мае нынешнего года и способный пропускать до 50 млн. тонн нефти в год. Хотя нефтепровод еще явно незагружен (в октябре в турецкий Джейхан ушел 1 млн. 58 тыс. тонн каспийской нефти), но политическое значение «трубы» уже налицо. На прошедшем на днях в Анталии Саммите глав тюркоязычных государств, где всячески подчеркивалась объединяющая роль Турции в объединении тюркского мира, упоминание нефтепровода вполне вписалось в пантюркистский контекст. Представителям России было отказано в участии в этой встрече. Правда, заметим, что и президенты Узбекистана и Туркмении отказались прибыть на саммит, проводимый под эгидой Турции.

Очевидно, что ни Ислам Каримов (чья республика не так давно вышла из ГУАМ и присоединилась к ОДКБ), ни Сапармурат Ниязов, блюдущий нейтралитет Туркмении, ни другие центральноазиатские лидеры не желают демонстрировать зависимость от какого-либо из мировых центров силы.

Так, 17 ноября Казахстан объявил о том, что намерен воспрепятствовать продаже нефтяных активов Nations Energy китайской государственной инвестиционной компании China International Trust & Investment Corp. Ранее в Мажилисе – парламенте Казахстана уже звучали требования не передавать инфраструктуру казахстанского ТЭК китайцам. В правящих кругах республики опасаются попасть в экономическую, а следовательно – и в политическую зависимость от перенаселенного и динамично развивающегося восточного соседа.

Учитывая возникающую в новых среднеазиатских государствах боязнь китайского проникновения, американской экспансии, и пантюркистских амбиций Анкары, Россия может выступить в качестве проверенного надежного партнера. Что и демонстрируют российские газовики, выстраивающие прагматичную и гибкую ценовую политику в отношениях с Центральной Азией. К тому же, этот регион естественным образом связан с российской энергетической инфраструктурой. Практически единственной транспортной системой доставки среднеазиатского газа на внешний рынок остается газопровод «Средняя Азия - Центр» (САЦ), контролируемый российским «Газпромом».

Есть указания и на то, что российский ТЭК будет усиливать свое присутствие в регионе. Так, подписание договора между Россией и Казахстаном о создании СП по переработке газа с Карачаганакского месторождения означает переход под экспортный контроль «Газпрома» основного газового ресурса Казахстана. Резко возросла активность «ЛУКОЙЛа» и того же «Газпрома» в Узбекистане, обладающем наиболее крупными, но недостаточно разведанными запасами углеводородов.

Задача России – не только использовать наследие единого топливно-энергетического комплекса СССР, и естественную зависимость Центральной Азии от общей инфраструктуры, но и предлагать условия, лучшие, чем у конкурентов – у тех же китайцев и американцев.

Атомная альтернатива

«Мы не можем с вами, и это понятно для всех здесь присутствующих, всю экономику страны посадить на один энергоноситель – на природный газ. Это недопустимо – даже с точки зрения национальной безопасности», - заявил 20 октября Владимир Путин на совещании правительства, посвященном проблемам обеспечения энергоресурсами потребностей российской экономики. Глава государства отметил – естественным ограничителем роста экономики становится нехватка энергетических мощностей. Добыча газа не успевает за его потреблением, возрастающим ежегодно на 6-7%

Выход из энергетического тупика, по мнению специалистов – в изменении топливно-энергетического баланса, снижении доли в нем доли природного газа. Баланс может быть изменен в пользу других источников топлива – нефтепродуктов, угля и атомной энергетики. «Нам необходимо разработать концепцию формирования топливно-энергетического баланса. - заметил на встрече с президентом председатель комиссии Совета Федерации по естественным монополиям Михаил Одинцов. - Эта концепция должна выровнять ценовую политику. Дорожающий газ заставит переходить на более современные технологии в энергетике: строить более эффективные станции, развивать угольную промышленность, атомную энергетику, даст импульс к более широкому использованию мазута и местных видов топлива, а также возобновляемых источников энергии».

На Международной энергетической неделе (проходившей в Москве 30 октября - 2 ноября с участием членов правительства, представителей ОПЕК, МЕА, МАГАТЭ, российских и зарубежных деловых кругов) важнейшей темой стала возможность газозамещения. Чем можно заменить «голубое топливо»?

Как отмечает эксперт ИМЭПИ РАН Игорь Томберг, сейчас и в академической и в бизнес-среде бытует мнение, что спасти электроэнергетику может спасти форсированное развитие атомной отрасли. Так, генеральный директор Института проблем естественных монополий Булат Нигматулин в своем докладе на энергетической неделе заметил: «Основной потенциал газозамещения в Европейской части России и на Урале заложен в опережающем развитии атомной энергетики», которая может ежегодно заместить до 40 млрд. «кубов» газа.

Не будем забывать и о том, что в Энергетической стратегии РФ намечено довести долю электричества, вырабатываемого АЭС, до 30% в 2015-м и 32% в 2020 году. Сейчас доля «мирного атома» в энергетическом балансе России составляет 16,5%.

Нынешних 10 АЭС суммарной мощностью 22 гигаватт для этих целей недостаточно. Федеральная целевая программа развития атомной энергетики предусматривает ввод в строй двух энергоблоков ежегодно. Гендиректор ИПЕМ Булат Нигматулин полагает, что у России есть возможность построить до 2020 года 13 энергоблоков мощностью 1 гигаватт каждый. Вопрос, как всегда, упирается в деньги – строительство каждого блока обойдется не меньше чем в 1 млрд. долл.

Отсутствие ощутимой подпитки от государства вынуждает российских атомщиков выходить на международный рынок, работая как раз-таки на благо государства. В первую очередь резервы развития нашего атомпрома пополняются за счет строительства АЭС за рубежом, и за счет возвращения утраченных позиций на мировом рынке атомных технологий, о котором говорил глава Росатома Сергей Кириенко. Недавно компания «Атомстройэкспорт» впервые в постсоветской истории выиграла тендер на строительство станции – речь идет о достройке АЭС в болгарском Белене. Помимо «Атомстройэкспорта» в проекте будут участвовать несколько научных центров, НИИ, заводов энергомашиностроения.

Продолжаются работы по строительству атомной электростанции в Бушере (Иран), 18 октября пущен первый энергоблок на китайской АЭС «Тяньвань», возведен энергоблок на АЭС «Кундакулам» в Индии. В начале ноября Владимир Путин и египетский президент Хосни Мубарак подписали договоренность о строительстве атомной станции в Египте. К российскому атомпрому проявили интерес ряд стран Ближнего Востока и Северной Африки, включая Саудовскую Аравию, Алжир и ОАЭ.

Как ни парадоксально, Россия может использовать и стремление Евросоюза уйти от газовой зависимости, - предложив свои услуги по строительству атомных электростанций в странах ЕС, дешевые в сравнении с европейскими.

Развитие атомпрома в России не только повлечет за собой вложения в машиностроение, металлургию, горнорудную и строительную отрасли, но и потребует налаживания новых внешнеэкономических контактов. Потребность российской атомной энергетики в урановой руде может восполняться за счет поставок из стран СНГ, прежде всего – из Узбекистана, Казахстана и Украины. Уже ведутся переговоры о разработке двух урановых месторождений в Казахстане, и о налаживании уранового производства в Узбекистане. Разработку будет вести третья по величине в мире уранодобывающая компания, созданная в начале ноября на базе корпорации ТВЭЛ и «Технснабэкспорта» [10]. Совместно с Казахстаном на базе Ангарского электролизного химического комбината должен быть создан международный центр по обогащению урана.

Таким образом, благодаря восстановлению связей с бывшими советскими республиками в области добычи и переработки ядерного топлива, и благодаря выходу российских атомщиков на мировые рынки (от строительства АЭС до экспорта атомных материалов), - Россия в ближайшие годы может занять в мире по праву принадлежащее ей место «глобального энергетика».

Энергетика как объединяющий фактор

Энергетика – это не только, и не столько добыча сырья. Добыча полезных ископаемых, их переработка, разведка новых месторождений, производство труб для нефте- и газопроводов, и их возведение, строительство тепловых, атомных и гидроэлектростанций, институты и конструкторские бюро, металлургические заводы и строительные комбинаты, международное сотрудничество, сотни и тысячи рабочих мест - далеко не полный перечень того, что кроется за термином «топливно-энергетический комплекс». К примеру, недавняя договоренность с Китаем о поставках российской нефти не по трубопроводу, а по железной дороге, не может не пойти на пользу и этой отрасли.

Но значение энергетики, как мы видим, не исчерпывается сугубо экономической составляющей.

Энергетика – это своего рода скрепа, каркас, основа удержания российских территорий, на которых проживает редкое и не очень многочисленное (в сравнении с тем же Китаем) население. Если в начале индустриальной эпохи «кровеносной системой» государств были железные дороги, то в наше время эту роль играют трубопроводы.

Энергоресурсы России позволяют ей ощущать себя на равных в большой восьмерке и вести свою игру на «великой шахматной доске». Но уже сейчас очевидно, что, оставаясь в положении источника топлива, наша страна не сможет стать подлинно великой державой. Россия может занять свою нишу в мировом разделении труда, став «энергетической империей» - страной, не только добывающей, но и производящей – от переработки нефтепродуктов до энергетического машиностроения.

Не в последнюю очередь, энергетика – испытанный, отлично себя зарекомендовавший инструмент в проведении мирной российской экспансии на пространстве бывшего СССР, и в мире в целом. Экспансии, которая будет базироваться исключительно на основе экономической заинтересованности.

«"Единство, - возвестил оракул наших дней, -

Быть может спаяно железом лишь и кровью..."

Но мы попробуем спаять его любовью, -

А там увидим, что прочней...»,

- писал в середине XIX века великий русский поэт и выдающийся дипломат Федор Иванович Тютчев. В наш век единство может быть спаяно не железом (к счастью), и – к сожалению, - не любовью, но взаимным прагматичным интересом.

[1] International Energy Outlook 2004 – http://www.eia.doe.gov. Международное энергетическое агентство (МЭА), в своем докладе от 7 ноября 2006 г приводит схожий прогноз: потребление первичных энергоресурсов вырастет к 2030 г. на 53%.

[2] В начале 1980-х нефть покрывала более 45% мировой потребности в энергии и составляла около 48 % в структуре ее производства. По прогнозам на период до 2025 г., доля нефти в структуре мирового потребления первичной энергии будет примерно постоянна - около 39 %.

[3] "Oil wealth colors the U.S. push for democracy", The Washington Post, 14.05.2006.

[4] При этом заметим, что запасы нефти в Северном море истощаются.

[5] А. Миловзоров, «Дурман российского газа отравляет жизнь Европе», Интернет-издание «Утро.ru», 05.07.2006.

[6] И. Томберг, «Газовый передел Евразии», РИА «Новости», 19.06.2006.

[7] А. Кияткин, Д. Бутрин, «Кремль опроверг сведения НАТО о будущей гонке энерговооружений», «Коммерсантъ», №213 (3544) от 15.11.2006.

[8] И. Томберг, «Борьба за газ Центральной Азии вступила в новую фазу», Интернет-сайт Фонда стратегической культуры, 11.09.2006.

[9] О. Матюшина, «Китайский фактор: мифы и реальность». По материалам «круглого стола», прошедшего в Алма-Ате 8.11.06.

[10] И. Томберг «Российская атомная область восстанавливает позиции в мире», Интернет-сайт Фонда стратегической культуры, 07.11.2006.