Эдуард Лимонов: Путин начал возвращать культ героя

7 марта возглавляемая Эдуардом Лимоновым, ныне запрещённая Национал-большевистская партия – одна из самых скандальных политических организаций сегодняшней России - провела официальный, вполне благочинный митинг у посольства Польши. Лишь лозунги типа “Возродим пакт Молотова – Риббентропа” напоминали о неизбывном радикализме лимоновцев. После митинга корреспонденты АПН встретились с вождем НБП в его скромном обиталище – махонькой однокомнатной квартирке на Старом Арбате, совсем не похожей на то, что мы привыкли считать жильём известного политика.

- Живя во Франции, я был поражен, какое количество французов постоянно принимают антидепрессанты, например, знаменитый Прозак. Мои знакомые уверяли меня, что без Прозака не проживут и трех дней – покончат жизнь самоубийством…

Принимают Прозак и выбрасываются из окон только благополучные и достаточно продвинутые люди. Я много лет провёл в Париже и знаю, что на парижском дне, где-нибудь в Banlieu, никакого Прозака не существует. Зато там бродит нечеловеческая энергия миллионов маргиналов, энергия европейского дна. Она ждёт своего часа, и сонная Европа бессознательно боится выброса этой энергии. В той же Франции существуют колоссальные профсоюзы безработных, которые пока не нашли своего места в политике. Их, правда, пытаются подмять под себя коммунисты, но это – до поры до времени.

- А вы не думали о создании профсоюза безработных в России? Ведь у нас потенциальных членов такого профсоюза больше, чем во Франции.

Да, думал и даже хотел создать. Но пока что это невозможно юридически. Ведь даже Национал-большевистскую партию Минюст отказался регистрировать как общероссийскую организацию, хотя у нас полсотни региональных организаций и 7 тысяч членов по всей стране – больше того, и в нескольких странах СНГ.

- Когда последний раз вы пытались зарегистрироваться?

Мы пытались зарегистрироваться начиная с 1998 года. Собственно, до этого мы были зарегистрированы как межрегиональная структура, но по мере приближения выборов в Думу власти поняли, что допускать нас до выборов нельзя – мы слишком опасны, ибо у нас много сторонников и хорошая, дееспособная сеть в регионах. В ноябре 1998 г. чиновники Минюста заявили нам, что несколько протоколов наших региональных организаций неправильно оформлены. Мы в течение недели исправили протоколы, провели еще один съезд партии и снова подали документы. Чиновники изо всех сил пытались доказать, что НБП нельзя регистрировать, т.к. мы якобы пропогандируем межнациональную рознь! Однако в программе партии ясно сказано, что принадлежность к русским определяется не по крови и не по вероисповеданию. Среди членов НБП много татар, евреев, кого угодно, и никто не чувствует себя не униженным, ни обделенным. В Риге у нас есть даже чернокожий национал-большевик – Айо Бенеш, сын ливийца и русской латгальской женщины. Но суд – Таганский межмуниципальный суд города Москвы – нас увы, не поддержал. Нам отказали в регистрации. Потом рядовые сотрудники Минюста даже извинялись передо мной и говорили, что и на них, и на судей сильно давил министр юстиции.

Наша электоральная база – 15-20% населения России, в первую очередь, вся незажравшаяся молодежь. Конечно, нам будут по-прежнему ставить палки в колеса, но мы привыкли выживать и побеждать в экстремальных ситуациях, в условиях давления в миллионы атмосфер.

- 15-20% - это кто?

Это те люди, которые вчера голосовали за КПРФ, за ЛДПР, за карликовые националистические течения типа рогозинского КРО. Сегодня они видят, что вчерашние кумиры их обманули, ничего не сделали, да и не собирались делать. Тот же Рогозин сегодня просто отказывается от Конгресса русских общин и сдает его в начальственный утиль, в “Единую Россию” – каково! Но главная наша опора – это молодежь. Это старшеклассники и студенты, молодые рабочие, маргиналы, психопаты, все те, кто завтра будут делать погоду на выборах.

Наше кардинальное преимущество состоит в том, что НБП – честная партия. Мы никогда не врали. Даже по поводу тиража нашей газеты “Лимонка”. У нас был сертифицированный, подтвержденный тираж – 11 тысяч экземпляров. А РНЕ в свое время заявляло, что их газета расходится пятисоттысячным тиражом, но кто же этому поверит! Тогда я пришел к Жириновскому, которого я в тот момент рассматривал как потенциального партнера. Он сказал мне, что в ЛДПР 70 000 членов, а в кабинете его лежали горы книжонок – то был пятитысячный тираж партийной брошюры, который не смог разойтись. Да, нам было труднее других, но поскольку мы никого не обманывали, мы создали колоссальный задел на будущее.

Кроме того, у нас есть реальный личный состав, самые настоящие активисты, а у других партий – только аппарат и бабки (деньги, а не старухи). Исключение – КПРФ, но и эта партия преувеличивает свои возможности раз эдак в 10. У них не 500 000, а от силы 50 тысяч человек личного состава.

- Русское национальное единство, как и НБП, не допустили до думских выборов. Вы считали РНЕ своим конкурентом?

Сейчас – уже нет. РНЕ умерла, за 10 лет эта структура ничего не сделала, даже не провела ни одной серьёзной политической акции. Партии, как небегающие собаки, подыхают от безделья. По мере разложения баркашовцев единственной серьёзной радикальной организацией становимся мы – НБП.

- Вы хотели бы забрать под себя региональную инфраструктуру РНЕ?

Нет, она нам не нужна. Да я и не уверен в реальности этой инфраструктуры. У них были относительно сильные позиции на юге России, в сельскохозяйственных районах, особенно среди станичников, ПТУшников и низового звена милиционеров. В первую очередь – в Краснодарском и Ставропольском краях. У нас же – 50 активно работающих организаций в России и еще 4 – в Казахстане, в Латвии, на Украине и в Белоруссии. Мы – единственная партия, кто реально борется за права русских в странах бывшего СССР.

- Скажите честно: это вы атаковали латвийское посольство 3 марта?

Почерк наш. То были либо члены нашей партии, либо сторонники. И стиль наш. Хотя партия не отдавала приказа об осуществлении этой акции. Хотя именно радикальные мероприятия привлекают наибольшее внимание СМИ: достаточно вспомнить наш визит на съезд либералов, который проходил в гостинице “Измайлово”. Но мы проводим и большое количество абсолютно официальных, легальных акций. Например, мы организовали в Риге манифестацию в знак протеста против унижения русских в Латвии. Под нашими знаменами шли все – от школьников до пенсионеров. Латвийская власть – режим педофилов – боится нас, как огня. Не случайно наш главный рижский активист Костя Маузер не вылезает из тюрем. В общем, если СМИ перестанут нас дискриминировать, мы придем к власти в России – помяните мое слово.

- Что вы понимаете под дискриминацией со стороны СМИ?

Какой-то глуповатый вопрос. А что вы понимали бы под этим?! Государственные телеканалы имеют чёткие инструкции нас не показывать, ничего про НБП не говорить. 23 февраля мы организовали демонстрацию, из 3 000 участников которой почти четверть составляли национал-большевики. Вы думаете, федеральные каналы упомянули нас – хотя бы и недобрым словом?

- А без телевидения вы могли бы прорваться к власти?

Если бы ТВ существовало в начале века, Владимир Ильич Ленин захватил бы сначала Первый канал, а не почту или вокзал. А ведь экранная версия Ильича едва ли понравилась бы жителям Российской Империи: плюгавенький, картавый, в галстуке в горошек и в ботинках на высоких каблуках, иностранец. Впрочем, надо понимать, что телевидение безраздельно властвует над пожилыми людьми, привыкшими верить официальной пропаганде. А наши основные избиратели – молодежь – уже разочаровываются в телевидении.

- Сейчас принято считать, что молодежь – опора либералов, Немцова, Чубайса. Неужели вы рассчитываете выиграть борьбу за молодых избирателей у них?

У либералов нет никаких молодых избирателей – это иллюзия и бред. Они не смогли поднять российскую молодежь и никогда не смогут. При чем здесь молодежь? У них есть горстка мажоров, не больше. Жалкие попытки опереться на «креативный класс» вызывают только усмешку. Вся эта тусовка не способна ни на что, кроме пустопорожней болтовни и артистических жестов. Настоящая российская молодежь – это те, кому не досталось ничего, кто по определению уходит в оппозицию. А оппозиция не может быть сытой, ей не могут руководить бывшие премьеры и вице-премьеры.

- НБП претендует на роль поколенческой политической силы?

В известной мере, да, мы – партия поколения. Того поколения, что появилось на свет в конце 70-х – начале 80-х. И мы предлагаем молодым не недостижимое благополучие, а вполне достижимый героизм. Еще Орвелл, раскрывая секрет прихода Муссолини к власти, сказал, что в политике побеждает тот, кто обещает людям право страдать, а не обязанность давиться экологически чистой колбасой. Я же всегда предпочитал героического человека пищепереваривающему. Российская демократия эвакуировала героизм из жизни – вот почему Путин, который начал возвращать культ героя, так быстро стал популярен. А мы проповедовали идеи неэтнического национализма задолго до появления Путина на поверхности. Газета “Лимонка” много лет промывала мозги молодежи, и результат налицо. НБП выработала очень современный стиль – это вам не зашуганные баркашовцы. К нам приходят молодые таланты, которых притягивает наша символика, гимн, нарукавные повязки. Жители мерзлых хибар, униженные вечно пьяными родителями, затерроризированные ментами, находят у нас именно то, чего им остро не хватает – как витаминов ранней весной. Мы восхищаемся героями разных цветов и эпох: Муссолини, Че Геварой, эсером Муравьевым. Вопреки развратному альфонсу Брехту, я заявляю: счастлива та страна, которая нуждается в героях! Несчастной же оказалась Россия, которой пытались навязать европейские стандарты благополучия, антидепрессант Прозак и обязательную страховку от несчастного случая.

Я готов сформулировать ровно пять тезисов манифеста поколения, представители которого составляют основу НБП:

Демократическая иллюзия рухнула, как некогда идеология КПСС.

Мы – к несчастью и ужасу своему – оказались на смрадном идеологическом пустыре.

Нам чужд псевдозападный индивидуализм. Наше поколение говорит «Мы», а не «Я».

Буржуазные ценности больше не модны. Мы отвергаем культ денег.

Мы тяготеем к героизму и ищем его в нашей жизни.

- Коль скоро Путин, как и вы, проповедует национализм, готовы ли вы присоединиться к стройному хору тех, кто поддерживает российского президента?

Я не вижу в Путине никаких особенных достоинств, кроме одного – он, наверное, хороший бюрократ-делопроизводитель. У него наверняка есть подробное расписание на каждый день. Впрочем, такое расписание есть и у меня: я научился вести его 20 лет назад, когда работал housekeeper’ом – домоправителем – у богатого американца. Путин, должно быть, никогда никуда не опаздывает. Он умеет бодрым голосом говорить чудовищные банальности. Но для великой страны этого слишком мало. Режим Путина страшно неталантлив, исполняющий обязанности окружён серыми представителями того бюрократического класса, который пришёл к власти ещё при Хрущеве и патологически не хочет уходить. Беда России в том, что смена политического строя не привела к реальной смене правящего класса. А этот класс не допускает никакой демократизации, он абсолютно закрыт, в него не проникает свежий воздух. Он мешает живым силам нации освободиться. И потому этот неталантливый режим Путина обречён. Настоящий националистический подъём могут обеспечить только те силы, которые не допущены сегодня до выборов.

Хотя некоторые националисты Путина любят. Например, один из основателей нашей партии Александр Дугин – давно искал такого генерала, вроде как способного спасти Россию. С тех пор как Дугин издал свой бестселлер “Основы геополитики” и стал советником спикера-правдиста Селезнева, он отдалился от НБП и стал аналитиком при Путине.

- А коллеги Путина из ФСБ интересуются вашей деятельностью?

Интересуются. И я не могу сказать, что у нас плохие отношения. И прежний начальник департамента ФСБ по надзору за конституционной законностью, и нынешний – были для меня хорошими, вдумчивыми собеседниками. Мне кажется, они относятся к нам серьезно. А то же РНЕ вызывает у них лишь откровенное пренебрежение.

- Последний вопрос: за что вы не любите Никиту Михалкова? Почто Ваши люди забрасывали его яйцами?

Никаких личных претензий к Михалкову я не имею. Он талантливый режиссер, пускай он им и остаётся. Но на предвыборном скопище в Казахстане этот человек, считающий себя русским патриотом, устроил для режима Назарбаева премьеру “Сибирского цирюльника”. Устроил за деньги, прекрасно зная, как Назарбаев расправляется с русскими людьми, русскими движениями и русским языком. Михалков предал наших соотечественников, и мы хотел привлечь к этому общественное внимание. Поэтому перед пресс-просмотром “Цирюльника” в “Радиссон-Славянской” мы разбросали наши листовки. В тот же день в штаб-квартиру НБП подбросили бутылки с зажигательной смесью. К счастью, мы вовремя обнаружили бутылки и сдали их в милицию – буквально через полчаса примчался усиленный отряд 2-го РУВД Москвы нас арестовывать. Милиционеров сопровождали человек 10 журналистов. Но они опоздали. Потом мне говорили, что разъяренный Михалков звонил самому Министру внутренних дел, и требовал с нами разделаться. А потом 34 кинематографиста обратились с письмом к Путину с просьбой нас утрамбовать. Но национал-большевики привыкли быть героями и жертвами – никакой Михалков не в состоянии нас сломить.